В Крыму - страница 15

Пехоты не было впереди орудий Малидовского.

Немцы сосредоточили на них весь огонь своей артиллерии, снаряды рвали землю. Малидовский приказал:

— Не стрелять!

Бойцы смотрели: почему не стрелять? Ведь танки уже близко. Нет, он упрямо ждал — пусть они подойдут еще ближе.

— Теперь только не робеть, — сказал он наводчикам. — Команды исполняйте спокойно, чтобы наверняка бить!

Танки подошли на двести метров. Малидовский повысил! голос:

— Огонь!

Оба орудия заговорили. Загорелось два немецких танка. Но пушки выдали себя, и немецкие снаряды стали еще чаще рваться возле самых орудий. В расчетах ранило бойцов. Малидовский крикнул наводчику Винникову, чтобы тот сам выбирал, в какой танк бить удобнее, и кинулся ко второй пушке. Винников поджег третий танк, затем сделал пробоину в башне четвертого.

В таком бою некогда говорить. Винников только бросил взгляд в строну старшего сержанта. И показалось, что глаза его грели весело и команды раздавались звонче: старший сержант одобрял наводчика.

Немецкие танки не прорвались к высоте. В короткую передышку раненых укрыли в ровики, перевязали. Они теперь начали стонать — раны пекли.

А пока шла схватка, бойцы молчали! И все поняли — это потому, что они хотели, чтобы тем, кто остался у пушек, было легче сражаться.

Малидовский распределил боеприпасы. Наводчик Винников спросил:

— Наверно, еще пойдут немцы, товарищ старший сержант?

— Не то, что наверно, а обязательно, — ответил Малидовский. — А ты что говоришь так громко, прямо кричишь?

Винников улыбнулся виновато:

— Это так… Видно, оглушило малость.

— Надо до конца устоять, — сказал Малидовский.

— Так ведь это ясно, товарищ старший сержант, — ответили бойцы. Они знали: с таким командиром устоят.

Мне хочется сказать, что в этом бою победила не только доблесть. Огонь по немецким танкам был убийственно точным. Это — высокое мастерство. У Малидовского сохранился потертый листок с наивными рисунками высоты и курчавых кустиков, и домика, что был впереди, и железнодорожного полотна. К рисункам протянуты стрелки, мелкие цифры написаны возле них. Это — карточка противотанкового огня, составленная Малидовским. Это — нити смертельной сетки, в которую попались немецкие танки.

Танки пошли еще раз. Но немцы ничего не добились, только два новых факела обагрили сумерки. После боя настала необычная тишина.

— Фрицы никак не могут понять, — удивленно сказал Винников, что зря лезут.

Командир орудия Макагон ответил с укоризной:

— Нашел у кого искать понятия…

К высоте подкатил юркий «Виллис», перегруженный ящиками со снарядами.

— Чей? — удивился Малидовский. Шофер подмигнул:

— Командира дивизии!

Генерал был на этом берегу. Его машина, одна из первых на Керченском полуострове, возила снаряды на батареи прямо с борта катера. Генерал продолжал наступление, не давая закрепляться немцам, которые лихорадочно опоясывали наш плацдарм траншеями и колючей проволокой.

Командир полка подъехал к позициям, пожал руку Малидовскому и сказал, с гордостью глядя в уставшее лицо артиллериста:

— Молодец, Малидовский!

Малидовский прищурил глаза, улыбнулся:

— Как же, товарищ командир полка, немцы хотели нас в море, а мы сами хотим их — туда же.

И вышло так. Пушки Малидовского добивали немцев на мысе Херсонес, с которого были выброшены в Черное море остатки немцев из Крыма.

…Последние часы на Керченском берегу в дни этой первой своей поездки я провел в блиндаже командира полка гвардии полковника Героя Советского Союза Петра Георгиевича Поветкина. На его столе лежала пачка писем. Он перебирал их, придвинув к себе коптилку, и с грустью говорил:

— Этого нет… Вот письмо Марунченко. Погиб при высадке. Ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Нет и Михайличенко…

Лунной ночью катер вез меня через пролив к Большой Земле.

На борту закричали:

— Человек в море!

Это был труп. Кверху лицом, раскинув руки, он покачивался на волнах.

Кто он? Может быть, наш безымянный герой, бессмертная слава которого влита сейчас в обелиски памятников на освобожденной крымской земле? Или это немец, получивший то, что должен был получить во имя справедливости. Пришел он незванным из проклятой Германии, пришел убийцей и вором. И качается на волнах его труп, размоет его вода, растащут рыбы, и не останется следа.