В лабиринтах Бутинского дворца - страница 37

— Простите, а вы что, тоже ждете кого-то?

— А тебе какая разница? — буркнул тот, но, взглянув на Катерину, почему-то смягчился. Вероятно, девочка ему понравилась, а скорее всего, просто захотелось поговорить. — Работа у меня такая, понимаешь? Только тс-с-с, никому, — он приставил палец к губам. — Запрещено. Понятно?

— Понятно.

— Ну, ты что, узнала насчет бабки-то?

— Да. Пенсии нет и не будет, — вздохнула Катерина. — И давно вы здесь работаете?

— С сегодняшнего дня.

— А в чем заключается ваша работа? — чувствуя, что с дядькой наконец-то найден общий язык, не унималась Катерина.

— А просто сидеть и все.

— Просто сидеть?

— Да, просто сидеть. Только ты — тсс! — он опять приложил палец к губам. — Никому не проболтайся. Мне об этом запрещено говорить.

— Так чего же вы мне рассказали?

— А ты попробуй целый день посидеть и ни с кем словом не обмолвиться. А я по натуре человек деятельный, общительный…

— А может, вы что-то караулите? — предположила Катерина.

— А хрен его знает! Мне сказали сидеть — вот я и сижу. И бабки за это обещали заплатить. Сказали ни с кем не говорить — вот я и не говорю. А ты — ребенок, поэтому не считается, что я условие нарушил.

Тут только Катерина сообразила, где она могла видеть этого человека. Он закрывал вчера Бутинский дворец. И конечно же, неспроста его сюда посадили да еще обещали хорошо заплатить. Выходит, за этим креслом действительно спрятано что-то такое… Катерина опять вспомнила текст короткой записки: «Холл… Кресло… Очкарик?» Не за ним ли прячут очкарика? Но где? И есть ли связь между исчезновением очкарика, появлением этого панно и покушением на ее отца?

В это время в холле появился посетитель. Дядька изменил тон:

— Ну все, девочка, иди, иди. Нечего тебе здесь делать. Да и вообще, — он быстро взглянул на часы, — через три минуты обед начнется.

И как вчера, будто по мановению волшебной палочки, двери открылись, и из всех кабинетов, расположенных в холле Бутинского дворца, стали выходить служащие. Катерина вздохнула и начала спускаться по лестнице.

Катерина снова пошла в милицию. В дежурной части сидел уже другой, конопатый, милиционер. Он лениво обмахивался телефонной книгой. «На этих дежурных посмотришь и решишь, что им совсем нечего делать», — подумала Катерина. Увидев девочку, милиционер очень обрадовался.

— Здравствуйте, девушка, — приподнялся он, — какие проблемы?

— А начальник еще не появился? — спросила она.

— Начальника уже не будет. Его вызвали на срочное совещание в соседний район по проблемам внимательного отношения к жалобам граждан.

— А как же так… — растерялась Катерина. — И что, его замов тоже вызвали?

— А в чем дело?

Вздохнув, Катерина стала рассказывать дежурному о том, что она дочка врача, в которого стреляли.

— Простите, — сочувственно перебил дежурный, — но в таком случае вам нужно обратиться к кому-нибудь рангом повыше.

— Так у вас же никого нет! — чуть не плача, сказала Катерина.

— Как это нет? Очень даже есть! Сейчас вот товарищ Пупокин подойдет.

Услышав эту фамилию, Катерина вздохнула.

— И что, больше никого-никого нет?

— К сожалению, нет. Но вы напрасно так к Пупокину-то. Он очень даже квалифицированный сотрудник. Посидите на лавочке… Нет, не на этой, у входа, он сейчас подойдет.

Катерина вышла на улицу и уселась на лавочку. В пять минут третьего в конце квартала появился длинный худой человек в милицейской форме. Чем ближе подходил он к своему месту работы, тем медленнее становился шаг и тем серьезнее он сам.

Когда до отдела внутренних дел осталось несколько шагов, лицо его сделалось строгим.

— Я к вам, — сказала Катерина.

— Ко мне? — Пупокин поморщился. — Но почему ко мне? Там дежурный есть.

— Он сказал, что мне нужен человек рангом повыше.

— Рангом повыше, рангом повыше, — пробурчал Пупокин, открывая дверь. — Не хотят ничего делать, лишь бы спихнуть. — Он вздохнул. — Ладно, пойдем.

Они вошли в темный неуютный кабинет.

— Садитесь. Лейтенант Пупокин слушает вас.

«И все-таки это Пупокин!» — разочарованно подумала Катерина, которая до последнего момента надеялась, что вместо легендарного Пупокина окажется кто-то другой. «Вряд ли с ним можно о чем-то договориться», — вздохнула она.