В лабиринтах Бутинского дворца - страница 53

Она быстро заморгала фиолетовыми ресницами. По ее щеке поползла темная слеза. Взгляд блюстителя порядка смягчился:

— Конечно, конечно, понимаю — что же я не человек, что ли. Вы только верните деньги тем, кого обсчитали.

— Так разве я специально? — сказала Верочка. — Я же ведь не торгашка. Я — певица. Вот, со сцены пришлось уйти, чтобы хоть как-то детей прокормить. Там-то совсем не платят. Меня еще отпускать не хотели, говорят, такой талантище пропадает…

— Ах, ну, теперь понятно, где я мог вас видеть, — смущенно пробормотал милиционер и отошел в сторону.

Я тоже отошла в сторону и пошла дальше. Мне не доставляло удовольствия видеть и слышать Бездарную, но Нахальную. К тому же нужно было торопиться.

Внезапно кто-то сзади тронул меня за плечо. От неожиданности я вздрогнула и обернулась. Передо мной стояла все та же Бездарная, но Нахальная.

— Простите, вы, случайно, не Зои Бутиной дочка? — спросила она.

— Ее.

— Я вас не сразу узнала. Мы же всего раз виделись.

— Что-то случилось? — спросила я, невольно делая шаг назад, а Верочка — шаг вперед.

— Да, я звонила вам вчера весь вечер.

— Гражданка, мне еще долго ваш лоток охранять? — послышался голос милиционера.

— Я сейчас. Так вот, — она вплотную приблизилась ко мне, — нет, не отходите от меня. Дело в том, что вам эти дни надо быть очень осторожной. На вас, как бы это выразиться… На вас готовится покушение.

— На меня?

— Но ведь вы — Женя Бутина?

— Да.

— Значит, на вас.

— Но откуда вы знаете?

— Гражданка, — опять послышался голос милиционера, — я покидаю ваш лоток.

— До свидания! — сказала Бездарная, но Нахальная. — Еще раз, будьте осторожны. — И она легко коснулась пальцами моего плеча.

Этого еще не хватало! Все мое радужное настроение как рукой сняло. Значит, меня все-таки вычислили, и я стала тем бракованным товаром, который нужно убрать. Но откуда это стало известно Бездарной, но Нахальной? Выходит, она все-таки имеет отношение к Мохнатому? В таком случае, почему у нее голодные дети? Впрочем, сейчас было не важно, кто же на самом деле Верочка. Важнее было решить, что теперь делать? Бродить по улицам в надежде, что там со мной ничего не сделают? Я тут же вспомнила похищение очкарика средь бела дня. Правда, кроме меня этого никто не видел. Но где гарантия, что те, кто увидит это похищение здесь, в большом городе, предпримет какие-то меры? Скорей всего, подумают, что это просто балуется молодежь.

Между тем с тех пор, как я узнала, что против меня что-то предпринимается, улица вдруг стала тесной. Я подозревала в нехороших мыслях каждого прохожего и с опаской глядела на проезжающие мимо машины. Вот-вот остановится какая-нибудь и… Нет, нужно, пожалуй, идти домой. Там я все-таки в безопасности и именно оттуда могу позвонить дяде Саше. Он придет на помощь, он обязательно придет. Хорошо бы, чтоб мама уже вернулась с репетиции.

Я вошла во двор и встала так, чтобы были видны окна кухни. Несколько раз я громко крикнула: «Мама!» Никого. Двор внушал мне гораздо больше опасений, чем улица. Он был почти пустым. По детской площадке не спеша прохаживался какой-то дядька и, казалось, то и дело посматривал в мою сторону.

Мне хотелось убежать от него и в то же время я панически боялась войти в подъезд. «Может быть, дойти до ближайшего магазина, попросить разрешения позвонить и оттуда дать знать дяде Саше?» — пронеслось в голове. Но взглянув на часы, я поняла, что на это не стоит даже надеяться: во всех торговых точках был обеденный перерыв. Что делать? Набраться смелости и юркнуть в подъезд? Авось пронесет? Дверь шевельнулась, и мне показалось, что за ней кто-то прячется.

После встречи с Авангардом Семеновичем Катерина забежала к бывшим соседям. Оказалось, что туда только что звонила Людмила Ивановна. Она просила передать, чтобы Катерина была осторожна и что Велимиру Аркадьевичу стало значительно лучше.

Соседи предложили ей остаться у них, но Катерина не захотела. Домой идти тоже пока не было желания. От нечего делать Катерина решила понаблюдать за Васькиным домом. До позднего вечера она простояла рядом с калиткой, но ничего подозрительного не заметила. Не было и самого Квашнина. То ли он вообще провалялся в постели, что вряд ли — раз-другой он все же появился бы на улице, то ли, что скорее всего, он просто отсутствовал.