В лабиринте миров - страница 23

— Спит.

Голос за спиной заставил меня вздрогнуть.

Полная дама с моими туфлями под мышкой неслышно подошла сзади. Обошла меня, и, не обращая внимания, на безумное стадо стала рвать и с аппетитом пережёвывать сочные стебли.

Глаза её блаженно зажмурились.

— Бифштекс! — она протянула мне зелёные огрызок.

— Попробуешь?

Я едва подавила рвотные спазмы.

— Не хочу. Спасибо.

Дама вздохнула.

— Жаль. Я хотела узнать — бифштекс? Каждый день — новый вкус. Разные растения — тоже новый вкус. Но я не помню названия. Может и не бифштекс? Попробуешь?..

Огрызок снова ткнулся мне в ладонь.

— Спасибо. Я не голодна. Отчего они такие?

— Кто? Немтыри?

— Да…

— Они такими из грибов приходят. Счастливыми…У них всё есть!

— Да? Не завидное счастье. И все здесь такие?

— Нет. Только немтыри. Их много. Больше чем других… — Дама наморщила лоб и снова надкусила стебель. — А может и не бифштекс…

— А другие — это кто?

— Я… ещё… забыла имя. Его позвали грибы. Наверное, вернётся счастливым.

— А тебя грибы не зовут?

Дама испуганно оглянулась.

— Зовут. Но я потом пойду… потом. За немтырями тоже надо кому-то глядеть. Они в море могут упасть.

Один из немтырей издал громкий, неприличный звук и принялся испражняться прямо перед широкой физиономией своего соседа. Сосед заворчал недовольно и свернул на пол-шага в сторону не переставая жевать, а Элизабет закричала на безобразника, потрясая розовым кулачком.

— Эй, Николай Фёдорович! Что это вы прямо… где едите, там и гадите!

Я вздрогнула, услышав простое, человеческое имя жирного пожирателя травы, а Николай Фёдорович и ухом не повёл. Он продолжал набивать рот блестящими стеблями и зеленоватая слюна стекала из его бессмысленно раскрытого рта.

Я отвернулась.

— Николай Фёдорович… почему вы его так назвали?

Дама обиженно подобрала губы.

— Я не всё забыла! Он сам так назвался, когда пришёл. Это сейчас он немтырь… а раньше говорил!

— Давно?

Простой вопрос поставил даму в тупик.

— Давно… что значит давно? Говорил… когда пришёл, тогда и говорил!

Дама рассердилась и быстро набила рот листьями. Её речь стала совсем бессвязной.

Я не стала больше слушать даму и повернула назад. Каким бы безумным не казался мне Каролина, но из всех увиденных, он всё же, был самым нормальным. Если в этом мире вообще существуют нормальные люди!

«Грибы» по-прежнему стояли высокие и неприступные, но теперь я знала, что уж в одном из них точно есть человек.

— Эй! — я сложила руки рупором и крикнула вверх. — Эй, Каролина!

«Грибы» заволновались, но ни один из них не склонил свою голову.

— Эй-ей! Каролина отзовись!

Ответа не последовало, и я оглянулась вокруг, подыскивая подходящий предмет. Вскоре предмет нашёлся. Полуметровая металлическая труба, проржавевшая в разных местах, как нельзя лучше походила для намеченного мною плана. Я схватила её в руки и принялась колотить по стволам «грибов» напевая как можно громче: «Каролина, отзовись! Каролина…» Дальше на ум приходило что-то совсем неприличное, соответствующее лексикону скотника Василия из деревни Грязновки и, потому мои выкрики сопровождались короткими истерическими смешками.

— Кароли-ина, отзовись! Каролина… ха-ха-ха… эй, открой гриб!

Грибы извивались, как змеи и даже шипение, подобно змеиному раздалось во влажном воздухе, но мне не было страшно. Куда страшнее было остаться в этом мире навсегда, рядом с безумной дамой, рядом с отвратительными немтырями… а потом и самой стать такой же!

— Каролина, твою мать!

Мой страх и злость перемешались, и удары становились для грибов всё более ощутимыми. Я это понимала, видя, волнение грибов и утроила усилия.

— Каролина, разнесу всё к чертям! Грибницу твою… с корнем выдеру! Уничтожу!!! Где ты, голожопая тварь?!

Неожиданно один из грибов своей блестящей шляпкой тюкнул своего соседа. Другой гриб поступил точно так же и вскоре вся «грибная поляна» принялась колотить шляпками своего товарища.

Я притихла. Чего это они?

«Гриб-изгой» зашипел, и его длинная шея метнулась ко мне. Не успела я и глазом моргнуть, как сухой горячий ветер схватил меня в свои объятия, и я снова оказалась втянутой в «грибное» нутро.

— Дождались, допрыгались! А что — я виновата, я?!