В лабиринте ночи - страница 2

В день похорон крупные хлопья мокрого снега ложились на свежевырытую землю и тут же таяли. Я неотрывно смотрела на могилу и старалась унять печаль, которая заставляла чувствовать себя одинокой. Глотая слезы, которые не сумела сдержать, я смотрела на Антона с горечью — он тоже плакал. Впервые я увидела слезы на его глазах. Обняв брата, я уткнулась лицом в его грудь.

Уже дома я пыталась решить, как жить дальше. Запираться одной в комнате совершенно не хотелось, меня пугала сама мысль о том, что я могу остаться одна, поэтому большую часть времени проводила за беседами с братом. Он поддерживал меня, заботился, не позволял опускать руки и все время напоминал: 'Жизнь на этом не кончается. Ты всегда была сильной и не позволяй чувствам взять над собой верх. Ты должна бороться!', за что я благодарна ему. Именно он помог мне понять, что нужно делать дальше. Его слова заставили меня переосмыслить все. Я поняла, что теперь всего того, о чем я мечтала, у меня не будет и, возможно, это к лучшему, потому что у меня появилась новая цель — месть. И сон, который приснился мне после похорон, заставил еще сильнее вцепиться в безумную мысль обеими руками:

Я лежу на холодной земле, вокруг ничего, кроме темноты. Пытаюсь подняться, но не выходит. Дикий звериный ужас съедает меня изнутри и нет сил вырваться из его когтистых лап. Внезапно из темноты появляются людские силуэты, которые окружают меня — их глаза почему-то светятся и переливаются различными цветами. Что это за существа и почему они так пристально смотрят на меня? Ужас хватает за ноги и тащит вниз. Из груди вырывается жалкий крик, и я с трудом выговариваю: 'За что?'

— За что? За что? — продолжала неосознанно шептать я, открыв глаза, сжимая руками подушку. — За что? — вырвался крик.

Антон был в моей комнате через минуту. Он прижал меня к груди и принялся нежно гладить по голове.

— Успокойся, Кристи, — прошептал он. — Все хорошо, я с тобой. Мы это переживем… Вместе мы справимся.

— Не могу. Я хочу знать имя этого ублюдка, — со злостью сказала я, уткнувшись носом в грудь брата. — За что он убил их? За что? Я хочу отомстить! Это дело принципа иначе я не смогу жить! Только тогда я успокоюсь и позволю себе думать о другом. Месть занимает у меня все мысли, Антон!

Но стоило мне только поставить перед собой цель, как в нашей семье случилось очередное несчастье — смерть любимого дядюшки. По словам детектива — он сгорел в своей машине. Это известие полностью поменяло мои планы, вынудило забыть на неопределенный срок о мести. По завещанию дяди Александра я получила его дом и бар в Сэнтинеле. Поскольку никакого продвижения в деле об убийстве родителей не было, я приняла непростое решение — на время перебраться в Сэнтинел, чтобы похоронить дядю и разобраться с его делами: решить, что делать с баром и домом.

Я знала, как дяде Александру дорог бар, как он поднимал его, как гордился делом всей своей жизни, я понимала, что он не хотел бы отдавать его в чужие руки, поэтому решила пока остаться в Сэнтинеле и заняться заведением. Для начала переименовала бар, дав ему скромное название: 'У Алекса' — в честь дядюшки. Думаю, ему было бы приятно знать, что я не продала его бизнес, и он хотел бы, чтобы я стала хозяйкой в полной мере. Но я понимала — одной мне с баром не справиться, я никогда не работала и не представляла, что значит содержать питейное заведение. Одно меня радовало — появилась возможность воплотить в жизнь мечту — стать барменом. Беспокойство о баре заставило меня броситься на поиски хорошего управляющего, но где его взять в незнакомом городе? Я перелопатила кучу газет в поисках такого, но так и не сумела выбрать достойного человека. К счастью вовремя вспомнила о старшем брате моей подруги — Дуайте Торнтоне, который жил по соседству с дядей. Вроде, он помогал Александру… Дуайт не отказался поддержать меня и, взяв его на должность администратора, я наконец-то вздохнула спокойно, потому что дела бара пошли в гору спустя каких-то полгода, за что я Дуайту весьма благодарна.

В свои тридцать два года, он не был женат, говорил, что до сих пор не встретил девушку, которую бы захотел взять в жены. Рыжие волосы, карие глаза, широкие плечи — он был похож на клоуна из-за своей вечно радующей всех улыбки, которая никогда не сходила с его лица. Он такой забавный, что ненароком хотелось разозлить его, чтобы проверить, умеет ли он злиться. Оказалось — умеет. С тех пор, как я это узнала, он стал откровенно действовать мне на нервы. Не раз замечала за Дуайтом некую двойственность: то он веселый и заводной, то на глазах становился раздражительным. Казалось, что была у него какая-то тайна, но поделиться ею он просто не хотел.