В лапах Ирбиса - страница 16

– Вам сюда нельзя. – Перегородил мне путь шкафоподобный охранник, одетый в чёрные футболку и брюки, параллельно посмотрев на меня как на мусор. Если их специально этому обучают, то за взгляд ему зачёт. Только знал бы он, насколько мне плевать на него и на всех остальных, кроме сестры, которую любым способом нужно увести домой, чтобы к утру она стала похожа на человека.

– Барс и Кисса меня ждут, я её сестра. – Желание увести отсюда сестру пересилило нежелание лицезреть её парня.

Охранник недоверчиво окинул меня взглядом, видок у меня был ещё тот: без косметики, волосы скручены в подобие пучка на макушке, серая свободная футболка, простые джинсы и кроссовки. Я не тусоваться сюда пришла. Моя воля – ноги моей здесь не было. Страх перед начальством сделал своё дело и, переговорив с кем-то по рации, шкаф впустил меня в ВИП-зону, где меня встретил его клон, «любезно» попросив следовать за ним. Он проводил меня до дверей какого-то помещения, и молча удалился.

Раздвинув двери, я оказалась внутри просторной, тёмной, застеклённой с одной стороны комнаты, где на диване сидел Барс, а у него на коленях моя сестра в своём любимом блестючем чёрном платье больше похожем на ночнушку. Это платье его подарок, мне назло. Ещё немного и его стараниями сестра станет похожа на проститутку, а я окончательно перекочую в ряды её врагов. Увидев меня, Кисса кинулась ко мне обниматься, ещё не заметив моего настроения. Барс ухмыльнулся в своей обычной манере, наслаждаясь моим появлением в его клубе, в его глазах читалось: «Я же говорил». В своё время я заявила в разговоре с ним, что ни за что не переступлю порог этого заведения. Он тогда дико взбесился от очередного моего отказа на очередное его предложение о свидании. Кисса не понимает, что с ней он просто играется и не знает, что уже несколько недель Барс ко мне подкатывает. Во-первых, потому что не поверит, а во-вторых, потому что именно нашей ссоры он и добивается, усиливая своё влияние на Киссу, надеясь, что я буду просить его бросить мою сестру. Об этом Барс мне прямо сказал, после того как я швырнула в него букетом лилий, когда он подкараулил меня у дома. «Тварь неприступная, умолять будешь, чтобы я тебя трахнул», – прорычал он тогда мне в лицо, крепко прижав к стене у подъезда, а я от испуга слова сказать не могла: всегда, когда сильно пугаюсь, голос пропадает, а Барс всё чаще пугал меня. Его поведение начинало походить на одержимость идеей поиметь именно меня, будто факт моих бесконечных отказов не давал ему спокойно жить, и он решил добиться своего любой ценой. Барс шёл к своей цели, умело и грамотно используя Киссу, которая уже не могла думать ни о чём, и ни о ком, кроме него. У неё завтра пересдача, а она вместо того, чтобы билеты учить ушла тусить, да ещё и сообщение мне прислала, пригласив присоединиться. Раньше она побоялась бы это сделать, зная, что если я и приеду, то только для того, чтобы увезти её домой, но это было раньше. Готова поспорить Барс её надоумил. Теперь он сидит в расслабленной позе, вольготно раскинув руки по спинке кожаного дивана, и ликует, прожигая меня своими чёрными слегка раскосыми глазами. В своё время я думала, что он принимает, но, к счастью, ошиблась. Убедилась в этом, когда застала его в одном полотенце на бёдрах, выходящим из нашего душа несколько недель назад.

«– А вот и наша сестрёнка. – Барс прижал меня своим влажным татуированным перекачанным телом к стене, как только я зашла в квартиру, и не отпускал, пользуясь моим ступором.

Ванна соседствовала с коридором, и я не заметила, что он стоит за моей спиной, наблюдая как я разуваюсь. Обернулась, сразу оказавшись в капкане его рук.

Я ожидала от Киссы чего угодно, но не того, что в нашей квартире появится Барс. Это не его уровень, даже несмотря на то, что квартира трёхкомнатная и находится в не самом худшем районе города. Для него, с его запросами, и тем, к чему он привык, наше жильё – конура. От него самого я этого не слышала, но от Киссы в последнее время всё чаще проскальзывало недовольство нашей жизнью. Барс внушил ей, что она достойна большего, других вещей, другого окружения, другого будущего. Я старалась не вмешиваться и так у нас с ней отношения были не очень. Но моё невмешательство и осторожные комментарии, которые должны были разбудить в Киссе здравый смысл, сестра принимала в штыки. Что бы я не пыталась противопоставить его словам и доводам, оседающим на мозгах Киссы, прочно сцепляясь с ними, становилось только хуже. Свою неуправляемость она называла самостоятельностью, упрекая меня во вмешательстве в её личную жизнь, зависти и токсичном поведении. По мнению Киссы, я отравляла ей жизнь. Она неоднократно намекала, что больше не хочет находиться в одном доме со мной, и я морально готовилась, что сестра вот-вот переедет к Барсу, но никак не ожидала, что Барс окажется у нас дома, тем более в таком виде.