В ловушке паука - страница 4

Первое перемещение было для меня самым страшным, когда я оказался на двести миллионов лет назад, то решил что уже никогда не вернусь в цивилизацию, но всё оказалось иначе. К сожалению точка перемещения и точка возвращения всегда разные. Обратно в двадцать первый век я возвращаюсь всегда в одном и том же месте – Виллиарская равнина. Мы уже приходили туда с приборами, и обнаружили нечто невероятное! Самую настоящую аномальную зону.

Здесь, скорее всего возникает логичный вопрос, разве нельзя совершить прыжок в прошлое сразу с равнины? Ответ нет, нельзя.  Почему-то в том месте можно лишь вернуться, а вот переместиться назад – невозможно. Мы пробовали сделать это, но аппарат напрочь отказывается там работать, причем радиус блокирования достаточно велик. Впрочем, то место, где мы сейчас находимся даже более выигрышно. Мы и аппарат вывезли из лаборатории специально, пряча в старом лодочном сарае, где его меньше всего будут искать. Научные исследования неизбежно привлекают внимание окружающего мира, а в нем есть не совсем добросовестные граждане, которые жаждут заполучить подобные технологии в своих корыстных целях. В случае нападения на лабораторию, мы более ничем не рискуем, весь теоретический материал был перенесен на жесткие диски и спрятан в другом месте, никоем образом не связанным с лодочным сараем.

- И захвати мятных леденцов. – добавил я надевая рюкзак.

- С каких пор ты их стал любить? – удивился Сергей.

- Да я их и не люблю, просто вдруг подумалось, что захочу по возвращению. – произнес я и рассмеялся, на что приятель махнул рукой, мол я совсем чокнутый. Ну а что, серьезно, откуда я могу знать чего захочу через сто лет.

Единственное что я знаю, это то, что буду безумно скучать по Марии…

- До встречи. – сказал Сергей, который уже явно желал поскорее от меня избавиться. Не удивительно, ведь стоит мне переместиться от сюда, как он отправиться на другой конец области, чтобы встретить меня по возвращению.

- See you! - произнес я, и нажал кнопку на рюкзаке.

Резкая вспышка света пронзила до боли глаза, а потом наступила темнота….

Наши дни

-А-а-а-ай…. – простонал я от боли, и открыв глаза увидел перед собой чистейшее голубое небо.

Человеческое тело такое хилое, не понимаю, как люди живут в нем всю жизнь. Всегда после перемещения в прошлое все болит, а сегодня особенно. Приподняв голову я понял что лежу на каменной скале. Что ж, вот и причина моего состояния найдена. В прошлые разы мне везло куда больше, и я приходил в сознание на мягкой траве.

- Ай! – вновь ойкнул я, когда сел и увидел разодранную на руке кожу. – Блин, что-то в этот раз посадочка была жестковата.

Поднявшись на ноги, я огляделся и не увидел рядом ни ранца перемещения, ни своей сумки с вещами, по-видимому, в момент прыжка в прошлое мои вещи отделились от меня. Ни беда, такое уже случалось, а учитывая куда меня угораздило приземлиться, то думаю это даже хорошо, иначе бы аппарат рисковал просто разбиться о каменную скалу.

Мое лицо озарила улыбка, когда посмотрев вниз на зеленый лес я увидел головы диплодоков, этих величественных, но травоядных динозавров. Здесь все для меня стало настолько близким, практически родным, а ведь когда я попал впервые, то не знал кто друг, а кто враг. От кого бежать, а на кого нападать.

Триасовый период, один из самых прекрасных моментов на земле, и я наверное единственный человек удостоющийся чести ступать своими ногами по Пангеи. Суперконтинент объединяет практически всю сушу на земле, и несмотря на то что климат здесь далеко не идеальный – резко континентальный, я считаю это место прекрасным. Особенно для такой твари как я.

Как двулично я порой о себе говорю, то называю человеком, то тварью… Так мне проще разделять свою жизнь, время, когда я – человек, и время, когда я… безжалостный убийца. Такова моя природа, я арахтанг, и для того чтобы жить, я вынужден убивать. Способность путешествовать в прошлое на миллиарды лет дала мне невероятную возможность держать свою истинную сущность в тайне ото всех.

С моего прошлого визита сюда уже прошло довольно много времени, и несмотря на то, что мы умеем долгое время обходиться без «специальной» еды, лишить себя ее вовсе - неспособны.