В львиной шкуре 5 - страница 11

— Что ж, покажите своё умение, заодно меня и гостей потешьте…

Больше в этот вечер серьёзные темы не обсуждались. Великий князь постарался выставить парней скоморохами, которые усердствовали на радость публике. Не должны бояре всерьёз воспринимать этих юнцов, не должны, ибо у него на них слишком большие планы. А парни, довольные таким вниманием к себе, без всяких задних мыслей показывали всё, на что способны. Да и вообще были рады, так как вернулись домой. Тем более вскоре увидятся с родными и близкими, которым расскажут обо всех своих похождениях. Не забудут упомянуть и пир в палатах Великого князя…

Как бы ни хотел Великий князь пообщаться с новым послом Южной империи без лишних свидетелей, но вначале поручил это дело своей жене. Даже не так, она сама настояла на том, что будет лучше сперва ей «прощупать» гостя, а уж потом…

Чего же тянул Иван Васильевич? Ведь с прежним-то послом встречался довольно часто, а этого видел всего лишь раз, когда тот прибыл для официального представления. Если честно, то дон Игнат Себастьянович Лемезов Ивану III не понравился. Чем? А тем, что выглядел чересчур невозмутимым, словно скамья бездушная. Мало того, вёл себя слишком независимо. Кто-то из людей Великого князя захотел выведать более подробно, что он за птица? Для этого приехал на подворье русичей и попросил охрану доложить о своём прибытии. Однако ему ответили, что дон посол занят. Если же у гостя есть насущная потребность во встрече, то пусть письменно доложит о том, после чего ждёт аналогичного ответа, в котором его подробно известят о месте и времени предстоящего рандеву. Хотя, вполне возможно, что во встрече будет отказано. Боярин от такого пассажа оху… возмутился, причём очень сильно и заявил, а может быть он пришёл от имени Великого князя? Тогда у него попросили бумагу за подписью Великого князя, в противном же случае он просто пиз… скверный лгунишка.

Почему посол так себя вёл? Во-первых: он чётко показывал, что представляет в этих землях своего императора. То есть требовал к себе не меньшего уважения. Во-вторых: приучал к порядку местных бояр. Те привыкли жить не по часам, а по собственному разумению. Могли прийти на заранее оговорённую встречу или слишком рано, или слишком поздно. Такое поведение больше свойственно южанам, каким, по сути, являлся сам дон Игнат. Он был выходцем из португальских дворян. Однако, как ни странно, характер имел нордический, плюс к этому получил прекрасное образование в императорской академии. Беспечная расхлябанность местных чиновников его никак не устраивала, вот и гнул их под себя. Хотя это может показаться глупым. Дипломат, прежде всего, должен быть коммуникабельным, находить общий язык с совершенно разными людьми, втираться в доверие, словно профессиональный мошенник, а тут… Правда, чему удивляться? Прежний посол оставил ему идеально отлаженную систему по сбору различной информации, так что первое время не стоило пыжиться. Главное, копить опыт, осуществлять контроль и заниматься аналитикой. А необычное поведение тоже имеет свои плюсы. Трудно заподозрить чопорного человека в симпатиях к шутовским увеселениям и кутежам. Как ни странно, но дон Игнат любил подобные мероприятия, только не как зритель или участник. Ему больше нравилось наблюдать за поведением людей со стороны.

Один из придворных слуг провёл посла в комнаты Великой княгини, которые были обставлены как раз для приёма гостей. Софья Фоминична, облачённая в богатые наряды, сидела в высоком кресле. Слева и справа от неё стояли братья Траханиоты: Юрий и Дмитрий — советники княгини. Дон Игнат, одетый в расшитый золотом чёрный костюм-тройку, сжимал в правой руке дорогую трость, на которую непринуждённо опирался при ходьбе. Пройдя по центру комнаты и, не доходя до восседающей в кресле женщины трёх метров, он остановился, сделал лёгкий поклон и нейтральным голосом произнёс:

— Здравствуй, Великая княгиня, — после чего выжидательно замер, сложив обе руки на набалдашник трости.

«Вот те раз! — возмутилась Софья Фоминична. — Ни радости на лице, ни почтения, ни интереса, которые неизменно источал прежний посол». Окатив гостя ледяным взглядом и не здороваясь, она спросила: