В любви и на войне все средства хороши! - страница 10

Самые опытные из лекарей и помогающие им медсёстры работали на пределе сил и возможностей, часами не отходя от хирургического стола.

Я же, в первый день определённая на испытательный срок в санитарки, под руководством Тильды носила, убирала, подавала, бинтовала, выполняла поручения лекарей и руководила помощниками.

И хоть работы было много, я всё чаще поглядывала в сторону стоящего поодаль, похоронного шатра, в который время от времени кого-то уносили. Иногда рядом с ним появлялся высокий, худой мужчина в чёрном балахоне и некоторое время зачем-то ходил вокруг. Колдовал или просто там бродил по своим интересам, я так и не поняла.

Как узнала позже, погибших не закапывали в ближайшем лесочке, а под чарами заморозки отправляли в столичный морг, где родственники могли забрать тела и похоронить их по своим обычаям. Тем же, кто остался неопознанным, устраивали огненное погребение за счёт города.

День и ночь пролетели незаметно. Один раз меня даже отпустили ненадолго поспать, но я так и не смогла себя заставить закрыть глаза. Стоило только опустить веки, как перед внутренним взором вставали картины виденного сегодня кошмара. Поэтому, вместо того, чтобы на час прилечь и отдохнуть, я достала из запасов, привезённых с собой, предпоследний амулет-накопитель и опустошила его почти наполовину, возвращая себе какое-то подобие бодрости и сил.

Вообще-то я взяла их с собой десять штук: хотела отдать Максимилиану, вдруг ему понадобится? Но видя творящееся вокруг и понимая, как острая нехватка магической энергии ограничивает возможности целителей и снижает шансы оперируемых на благополучный исход, собрала восемь штук и отдала их Эриху Ленцу с просьбой использовать по назначению.

Вот просто подошла и отдала. Даже внимания не стала обращать на его усталый, мрачный и даже в чём-то подозрительный взгляд, встретивший меня, стоило к нему приблизиться. Но накопители взял и даже кивнул благодарно. И то хлеб. Я же не ждала от него благодарственных речей, вот и не дождалась. Но мне уже было всё равно. Работы было ещё много, ей-то я и занялась.

И вот теперь, не удержавшись, потратила один из двух оставшихся амулетов на себя, твёрдо решив, что последний уж точно передам по назначению.

Второй день был менее суетливым, чем первый, но всё равно довольно напряжённым. Умерших за ночь, мужчины относили в похоронный шатёр. Тех, кто мог перенести долгую дорогу до столичного госпиталя, мы готовили к отправке на поезд: переодевали, меняли повязки, кормили. Остальным, находящимся ещё в довольно тяжёлом состоянии, оказывали необходимую помощь и уход. Некоторые ещё до сих пор ждали операции. Некоторые её так и не дождались.

В первый день, пока магии и амулетов хватало, лекари ещё пытались ставить людей на ноги. Но когда она вновь начала заканчиваться, а подводы с поступающими ранеными — нет, стали экономить, используя целительский дар только в самых тяжёлых случаях, когда без этого у человека не оставалось шансов выжить. Останавливали внутреннее кровотечение, сращивали повреждённые внутренние органы, лечили тяжёлую контузию.

Никто не ожидал такого огромного количества пациентов. Всё, что могло подождать или быть исправлено хирургическим путём — делали по старинке, безмагическим методом. И тут мои умения оказались весьма кстати: перевязка, накладывание гипса, подготовка материала и необходимых инструментов — в этом я разбиралась хорошо, имея немалый опыт за плечами. Оттого работа шла быстро и уверенно. Так что и второй день я почти весь провела в операционном шатре и при больных.

В один из кратких моментов отдыха, меня нашла Тильда. Чуть ли не насильно впихнув в руки глиняную миску с густой похлёбкой, коротко приказала:

— Ешь, давай.

— Не хочу, — аппетита и правда не было, настолько сильна была усталость

— А я говорю, ешь! Желудок у тебя крепкий, как я посмотрю. Так что обратно всё не отдаст на следующей операции. А вот организму нужно откуда-то силы брать. На одной подпитке с накопителя долго не протянешь. Или измотаешь себя начисто так, что уже потом не встанешь. Или отходняк потом накроет такой. Что пару дней будешь совсем ни на что не годна. А здесь так нельзя: сама видишь, каждая пара рук на счету.