В мгновение ока - страница 25

— Вы имеете в виду убийства детей?

Сэр Роберт кивнул:

— На ваш взгляд, у этого леса есть какая-нибудь особенность?

— Уж очень здесь тихо.

— Тихо? — Губы сэра Роберта тронула слабая усмешка. — Да здесь царит просто невообразимое безмолвие! Ни одного привычного звука: ни птиц, ни жуков, ни кузнечиков, ни лягушек. Нигде ни шелеста, ни малейшего движения. Полицейские не приняли это в расчет. Что им до таких пустяков? Но полное отсутствие лесных голосов на этой прогалине и подсказало мне невероятную теорию относительно тех убийств.

Он повертел в руках удивительную конструкцию.

— Вообразите следующую картину: паук, внушительных размеров, строит себе внушительных размеров укрытие, чтобы приманить заигравшегося ребенка глухим шорохом, выскочить, схватить и утащить под землю, мягко хлопнув дверцей. Ну, что скажете? — Сэр Роберт обвел взглядом деревья, — Несусветная чушь? А может, что-то в этом есть? Эволюция, селекция, развитие, мутация, и вот — б-р-р-р!

Он опять постучал по земле тростью. Открылась крошечная дверца, которая тут же захлопнулась.

— Финнеган, — сказал сэр Роберт.

Небо потемнело.

— Сейчас хлынет! — Бросив хмурый взгляд на тучи, он выставил под дождь свои старческие ладони. — Дьявольщина! Паукообразные не выносят сырости. Таков и наш кровожадный великан-Финнеган.

— Финнеган! — скептически повторил я.

— Не сомневаюсь, он существует.

— Паук величиной с ребенка?

— Вдвое больше.

Холодный ветер принялся сеять морось.

— Боже праведный, неужели мы уйдем ни с чем? Быстрее — может, еще успеем. Взгляните сюда.

Сэр Роберт концом трости разворошил прелые листья, обнажив пару бурых шаров неправильной формы.

— Это еще что? — Я нагнулся. — Старинные пушечные ядра?

— Не угадали, — он разбил их тростью. — Земля, и ничего больше.

Я потрогал темные обломки.

— Наш Финнеган занимается землеройными работами, чтобы устроить себе логово. Своими огромными, как грабли, лапами он вгрызается в почву, скатывает ее в шар и, зажав челюстями, выбрасывает из норы.

Сэр Роберт протянул мне на дрожащей ладони штук шесть округлых комков.

— Это — простые катышки из маленького паучьего гнезда. Словно игрушечные. — Тут он постучал тростью по бурым шарам, что лежали у нас под ногами. — А как вы объясните появление вот этих?

Я рассмеялся:

— Не иначе как сами ребятишки скатали из мокрой земли!

— Глупости! — Сэр Роберт, придя в раздражение, обшаривал яростным взглядом деревья и землю. — Клянусь, это темное чудовище притаилось где-то рядом, под бархатной створкой. Возможно, прямо у нас под ногами. И нечего таращить глаза. Его дверь пригнана без изъяна. Заправский строитель, этот Финнеган. Гений маскировки!

Сэр Роберт долго не мог успокоиться, расписывая бурые земляные шары и пресловутого паука на тонких дергающихся ногах, с хищной пастью, а деревья между тем дрожали от завываний ветра.

Вдруг он махнул тростью и вскричал:

— Берегитесь!

Я даже не успел обернуться. У меня замерло сердце, кровь застыла в жилах.

Что-то вцепилось мне в спину.

Перед этим послышался треск, будто кто-то откупорил гигантскую бутылку или стукнул заслонкой. Ползучий гад заскользил у меня вдоль позвоночника.

— Стойте! — приказал сэр Роберт. — Вот так!

Он сделал выпад тростью. Я рухнул ничком. Оторвав от меня инородное тело, он поднял его над головой.

Оказалось, это ветер с треском отломил засохший сук и запустил им мне в спину.

Дрожа с головы до ног, я едва сумел подняться.

— Бредни, — повторил я раз десять. — Чушь. Дикие бредни!

— К черту бредни, да здравствует бренди! — воскликнул сэр Роберт. — Глоток бренди?

Небо сделалось совсем черным. На нас обрушился ливень.

Одна дверь, за ней другая, потом еще и еще — и вот наконец мы на пороге кабинета в родовом замке сэра Роберта. Теплая, уютная комната с камином, где на углях играет огонь. Мы с аппетитом съели сэндвичи, дожидаясь прекращения дождя. По расчетам сэра Роберта, небо должно было проясниться часам к восьми, и у нас еще оставалась возможность при свете луны возвратиться, хоть и с вящей неохотой, в Чатэмский лес. У меня из головы не шел засохший сук с цепкой паучьей хваткой; пришлось для храбрости глотнуть и вина, и бренди.