В мире животных - страница 4
"А мне и здесь хорошо. Помнишь, как я там иногда зверела и начинала крушить посуду, а потом сама не понимала, что со мной творится, и эту позу тебе предлагала. Так вот теперь та часть меня, которая не давала мне покоя, попала сюда, и здесь меня обратно особо не тянет. Нет, хочется конечно и сериал посмотреть, и с подругами поболтать, да и поработать по-человечески тоже. Но знаешь - если у той Лиды, которая там осталась, все это есть и она по-прежнему с тобой, то пускай остается там и будет счастлива, а мне хватит того, что я о ней иногда вспоминать буду".
"Не пугай меня, ты же все-таки внутри человек, а не этот... черт, мы даже не знаем, как назвать этих мохнатых тварей. И как называется этот мир? Хоть в каком мы созвездии? Надо на звезды посмотреть. Хотя вот увидим мы, например, что Большая Медведица и Орион не такие, какими мы их видим на Земле, ну и что дальше? А ведь астроном или какой-нибудь древний жрец понял бы. А может и вообще ничего знакомого не увидим, если мы в какой-нибудь другой галактике".
"Да какая разница? Это вас, мужиков, всегда такое волнует - на какой планете находимся, в какой галактике, как звезды расположены, кто президентом станет и на чемпионате мира победит, а нам все это пофиг - главное - жизнь обустроить и вас накормить".
"Так может это миссия у нас такая - цивилизацию здесь создать? Тогда и правда должны быть и другие такие же как мы. Если нас будет много, мы сможем это сделать".
Мы обменивались мыслями обо всем во Вселенной еще, наверное, часа полтора или два по земному времени, а потом доели вчерашнюю добычу и предались любви, закрыв глаза и представляя себя на бесконечно далеком родном диване. Эта поза на боку, столь странная для меня как homo sapiens на Земле, здесь на редкость удобна - можно не бояться задавить друг друга своими массивными тушами, и длинным толстые хвосты не мешают любовным утехам.
Вскоре дождь кончился, и зеленые лучи солнца стали прорываться сквозь клубы поднимающегося пара. Мы подождали, пока туман немного рассеется, и тронулись в путь. Сложнее всего было спуститься на берег. Тела, в которых мы оказались, практически не приспособлены к спуску и подъему по горным склонам. Лида чуть не свалилась с косогора, и мне еле удалось удержаться на крутом склоне, изо всех сил вцепившись в ее лапу и не давая нам кубарем покатиться вниз. Избежать серьезных царапин удалось только благодаря толстой шкуре. И вообще, мы считали, что при наших размерах у нас там не должно быть врагов, как у медведей в нашем лесу. Однако мы думали только о крупных противниках, не учитывая мелких, с одним из которых мне пришлось столкнуться в конце первого дня пути. Насекомое, одновременно напоминающее огромного муравья и скорпиона, впилось мне в лапу, которая распухла и побаливала еще почти два дня. С этого момента мы стали предельно осторожными.
Мы брели по каменистому берегу, время от времени позволяя прибою касаться наших лап, а один раз даже искупались, забравшись в море по горло. Вода здесь какая-то вязкая и пахучая - похоже, этот пряный аромат исходит от красноватых водорослей, разлагающихся на берегу. Ближе к вечеру мы утолили голод неповоротливым животным, отдаленно напоминающим небольшого морского котика, а жажду - сочными грушевидными плодами в толстой зеленой кожуре. Для ночлега выбрали небольшой грот в прибрежной скале и на всякий случай спали по очереди. Пока Лида похрапывала, свернувшись в расщелине, я долго смотрел на небо. Три красноватых спутника размерами меньше нашей Луны, поднявшиеся с разных сторон невысоко над горизонтом, освещали лес, горы и море мглистым заревом, похожим на подсветку от огней центра ночного города, если смотреть на него издалека. Впрочем, меня больше интересовали звезды - довольно тусклые, но все же вполне различимые в черно-коричневой вышине. Как я и надеялся, некоторые созвездия были знакомыми, хотя и находились не там, где мы привыкли их видеть. Самым ярким был огромный Лебедь в зените и, глядя на него, я испытал щемящую тоску по детству, когда так любил смотреть на него темными августовскими вечерами. Потом, осознав, что голова звездной птицы повернута в противоположную сторону по сравнению с тем, как она видна с Земли, и пристально всмотревшись в участок неба рядом с ее крылом, я одновременно ощутил и понял, что именно там, за миллиарды километров с другой стороны от нее, остались родной дом, город, работа и друзья двадцативосьмилетнего Андрея Власова.