В моих безумных фантазиях - страница 5

Ребекка облизнула губы и подумала, что и в самом деле ситуация пикантная. Вокруг никого нет, незнакомец касался ее очень интимно, и она не знает, где находится отец. Могло случиться что угодно. Он мог при желании соблазнить ее. Мог подхватить на руки, поднести к карете и бросить на мягкую кожаную обивку, целовать ее руки и шею, наполнить ее доселе не изведанной пугающей страстью и безжалостно овладеть…

Она тяжело сглотнула.

— Вы правы, сэр. Мы незнакомы, так что, полагаю, все происходящее с трудом поддается объяснению. Признаюсь, вы выбили меня из колеи.

— Уверяю вас, это не входило в мои намерения. — Он молча продолжал ощупывать ее предплечье. — Не беспокойтесь — вам нечего опасаться. Я только хочу убедиться, что с вами все в порядке.

Однако, несмотря на его заверения, было что-то очень интимное в том, как он разговаривал и прикасался к ней, что заставляло ее чувствовать жар и негу в девичьем теле.

— Я ценю вашу заботу.

Ее спаситель продолжал ощупывать руку от плеча вниз к запястью.

— Вы очаровательны. Кто-нибудь говорил вам об этом?

— Нет.

— Нет? — В его голосе прозвучало удивление, затем он прищурился: — Сколько вам лет?

— Семнадцать, сэр.

Его рука замерла на ее, затем с тихим вздохом он нежно отпустил и отстранил от себя ее руку.

— Боюсь, вы слишком молоды, чтобы подвергаться осмотру локтя.

— А. сколько лет вам? — спросила Ребекка, не в состоянии сдержать любопытство.

— В устах такой хорошо воспитанной леди, как вы, это весьма дерзкий вопрос.

— Но вы же задали мне этот вопрос, — возразила его собеседница.

— Это так, но, боюсь, я отнюдь не хорошо воспитанный молодой человек.

Она с улыбкой окинула взглядом широкую грудь и мускулистые плечи незнакомца:

— Вам виднее…

Какое-то мгновение они смотрели друг на друга, пока он не перевел взгляд на зеленую трясину.

— Полагаю, мне следует развернуть карету и вернуть вас целой и невредимой вашему отцу. Он, несомненно, обеспокоен.

— Уверена, что обеспокоен. — С некоторым огорчением Ребекка поняла, что пока этот невероятный человек касался ее, она полностью забыла об отце. — Теперь со мной все хорошо.

Но у нее вдруг застучали зубы.

Незнакомец тут же снял свое тяжелое, отороченное мехом пальто и набросил ей на плечи:

— Это согреет вас.

Ребекка почувствовала исходящий от пальто жар его тела и дурманящий запах дорогого мужского одеколона.

— Благодарю вас, — произнесла она. — Особенно за то, что спасли меня.

Он почтительно коснулся полей элегантного цилиндра, затем вскочил в седло.

— Уверяю вас, мне это ничего не стоило.

О нет! Не такой уж пустяк — мчаться вслед за убегающим экипажем и вытащить из болота обезумевшую леди, чьи юбки насквозь промокли от соприкосновения с холодным липким илом, а затем заставить ее забыть о ноющей шишке на голове и боли в локте.

Незнакомец прищелкнул языком, повел свою лошадь к воде и взял в руки вожжи.

— Ну, теперь вперед, — приказал он. Пока он вел упряжку лошадей широким разворотом на траву, Ребекка восхищалась его фигурой. Он отдал ей пальто, и теперь на нем был прекрасный черный смокинг, накрахмаленная белая рубашка и бордовый галстук. Мужчина был еще совершеннее, чем она могла представить, в его плечах таилась невероятная сила и энергия, так же как и в твердых линиях торса и бедер.

Как только колеса кареты оказались на сухой земле, незнакомец подскакал ближе и вновь спешился.

— Позвольте помочь вам.

Она неуверенно посмотрела на карету:

— Лошади не могут взбеситься снова?

— Нет, пока я буду вести их под уздцы.

Он прекрасно знал, как внушить ей уверенность.

— Тогда благодарю вас. — Ребекка приняла его руку и поднялась в карету.

Девушка устроилась на сиденье и прикрылась его пальто, чтобы согреться. Молодой человек закрыл дверца, затем вновь открыл ее.

— Мне двадцать четыре.

Она молча смотрела на него, а он, улыбаясь, снова захлопнул дверцу. Спустя минуту они направились обратно по дороге туда, где ее отец наверняка в тревоге ждал ее.

Подумав об этом, Ребекка покачала головой. Тревога ее отца, по ее мнению, не шла ни в какое сравнение с ее тревогой. Тревога Ребекки никогда не была столь пугающе опасной и в то же время такой прекрасно захватывающей.