В небе Украины - страница 46

Крепко обнимая летчика за плечи, комдив не удержался и добавил:

— Значит, Выдрыч, был прав. Вот вам наука!

Все мы понимали, что каждый сбитый нами вражеский самолет — лишь один из тысячи, которые все еще бороздили небо над Кубанью. И от того, насколько мы становились тактически грамотнее, насколько наши атаки были целеустремленнее, во многом зависел наш успех. Зависел он и от разумного риска и дерзости в бою. Надо было постоянно учиться искать и находить новые приемы борьбы с врагом. «Нужно бороться за первую поражающую атаку, но еще лучше за каждую» — таков был девиз Захара Хиталишвили.

Как-то командир дивизии повел разговор об обобщении опыта лучших летчиков, в том числе и Хитали. К моему удивлению, Захар качал говорить о том, что опыт надо перенимать у командиров постарше, а он еще годами не вышел.

— А что такое опыт? — усмехнувшись спросил подполковник. — Разве он только прожитыми годами измеряется? Иной до седых волос чужим умом живет.

Комдив понимал, что летчики, которые повседневно сражались с врагом, могут многое рассказать, предложить, посоветовать. И больше других мог рассказать и показать Хиталишвили. Ведь все знали скрупулезную точность его расчета, стремление использовать «ильюшин» на грани технических возможностей, умение сочетать дерзость с опытом, всегда быть в постоянном поиске. И в этом еще раз убедились в одном из вылетов.

…Мы поднялись шестеркой. Низкое солнце пронизывало облака на горизонте. Хитали надвинул очки на глаза. В зыбком пространстве, в беспокойных бликах на фонаре легко пропустить еле заметные точки самолетов противника.

Когда тело спеленуто привязными ремнями, а шлемофон плотно прижат к шее, лоринги делают каждое движение головы замедленным. А если перед тобой вплотную прицел, а сзади монолит бронеспинки, осмотрительность тоже становится делом трудоемким. Чтобы добиться ее, нужно маневрировать и полагаться на зоркость воздушного стрелка.

Хитали ввел самолет в крен — горизонт запрокинулся, разводы солнца на фонаре погасли, мир перед глазами сразу налился зеленью полей, голубизной рек. И в этом насыщенном красками, словно просветленном мире, на фоне темного клина пахоты летчик увидел темно-желтые самолеты с утонченным к хвостовому оперению фюзеляжем. Это «мессеры».

Нужно выиграть пять-шесть секунд, атаковать первым и навязать свой вариант боя. Если же атака сорвется, успеть обдумать… Нет, не обдумать, осмысливание — процесс длительный. Здесь другое: в доли секунды вмещается час подготовки на земле, из десятков вариантов мгновенно отбирается единственно нужный.

— «Мессеры» слева, внизу! Атакуем! — коротко, на одном выходе приказал ведомым Хитали.

И уже не существует зелени заливных лугов, темных заплат пахоты. Теперь все это стало цветовыми пятнами, на которых то отпечатываются, то смазываются силуэты «мессершмиттов». Не упустить, сблизиться, атаковать…

Солнце в лицо — рука на мгновение отрывается от управления мотором, защищая глаза. Крен — и силуэты «мессеров» четко вкрапливаются в блеклое небо.

При таком маневре четверка «мессеров» распалась, разорвав неизменность дистанции, часть самолетов пошла на «петлю», словно дразня, распластав тонкие, как лист, крылья.

— Круг! — приказал Хитали, заметив в переднее стекло замыкающего летчика своей шестерки. Он больше, чем кто-либо, в опасности. Следует резкий разворот. Маневр ведущего понятен. Теперь каждый самолет может защитить соседний мощным передним огнем.

Фонарь кабины словно черпанул землю и снова захлебнулся синевой. Нанести удар по «мессершмитту», когда шестерка «илов» находится в «кругу», удобнее всего в момент его подхода с внешней стороны. Тогда нужно энергично довернуть нос самолета, поймать в прицел «худого» и дать очередь из пушек и пулеметов, затем вновь стать в «круг».

Перегрузка сжимает тело, свинцовая тяжесть давит на позвоночник, потом будет побаливать шея, но это потом, на земле, а сейчас надо сохранить поворот головы, удержать взгляд на «худом», не дать скользнуть ему между самолетами, упредить.

Пальцы прикипели к гашеткам пушек и пулеметов. Нет, рано, дистанция велика! Вражеские истребители не выдерживают. Они приближаются к «кругу» с внешней стороны, выискивают разрывы между «илами».