В объятиях тени - страница 40

— Ты что-то имеешь против Тони? С каких это пор?

Надо же, как это кстати.

— Круг приказал его арестовать, но мне не это нужно.

Я скомкала пакет из-под сэндвичей и швырнула его в мусорную корзину. Пакет пролетел мимо.

— А что?

Приткин отхлебнул колы и поморщился.

— Я хочу, чтобы ты помогла мне найти и вернуть сивиллу по имени Майра, сказал он.

— Что? — не веря своим ушам, спросила я.

Вот уж ее имя я услышать никак не ожидала!

— На нее не действует ни одно из наших заклинаний, поэтому мы пришли к выводу, что она скрывается в Стране эльфов. За твою помощь я обещаю не выдавать тебя кругу и помочь свести счеты с бывшим хозяином.

Я прищурилась.

— Даже не знаю, с чего начать. Во-первых, ты меня никому не выдашь, а во-вторых, с какой стати я должна помогать в поисках своей конкурентки? Чтобы круг меня прикончил, а ее поставил вместо меня? Звучит не слишком заманчиво.

— Круг не собирается ставить ее вместо тебя, мрачно сказал маг. — Что касается остального, то не стоит преувеличивать свои способности и недооценивать мои. Если бы я захотел взять тебя в плен, я бы давно это сделал. А если не я, так кто-то другой. Круг будет расследовать тебя постоянно, и тебе останется уповать лишь на свое везение. Ты будешь жить в вечном страхе и, плохо зная магический мир, все равно попадешься — рано или поздно. Только с моей помощью ты сможешь избежать судьбы, уготованной тебе кругом. Тебе и ей.

— Выходит, они готовы убить единственную обученную наследницу? Что-то не верится.

Убить меня — еще куда ни шло, но зачем им Майра? Идет война, и маги отчаянно нуждаются в помощи пифии.

Приткин взглянул на Мака, тот ответил ему угрюмым взглядом.

— В последнее время с верхушкой круга что-то происходит. С каждым годом его все меньше волнует наша традиционная миссия и все больше — власть. Серебряный круг никогда не соглашался с Черным не только в вопросах захвата власти, но и в том, как ее использовать. Боюсь, наш Совет об этом забыл.

Мак кивнул.

— У них появилась новая кандидатка в пифии, — сказал он, — более послушная, более покорная. И они надеются, что в случае вашей с Майрой смерти наследницей станет она. — Мак устало покачал головой, и стрекоза на его правом плече затрепетала сверкающими зелеными крылышками. — Я давно подозревал, что центр прогнил, но не думал, что дело зашло так далеко. Пифию выбирает сама энергия. Так было заведено испокон веку, поскольку сделать неверный выбор — значит привести мир к катастрофе. Черные маги давно ищут способ проникать в прошлое, чтобы переделать мир по своему желанию, и иногда им это удается. Если на троне не будет истинной пифии, под угрозой окажется само наше существование! Совет надо остановить!

— Так-так… — произнесла я и взглянула в грубое серьезное лицо Мака, пытаясь сказать что-то такое, что могло бы развеять его опасения, но не смогла подобрать слова.

Мир, окружавший меня с детства, основывался на простейшем принципе: получать награду и избегать наказания. Чем больше риска, тем выше награда или жестче наказание. Учитывая степень риска, о котором говорил Мак, наградой за него будет весь мир.

Но время воодушевленной речи своего приятеля Приткин молчал, уставившись в пространство. Я щелкнула пальцами перед его лицом.

— А ты что скажешь? Ты тоже в этом замешан, добрая ты душа?

Маг зло усмехнулся.

— Да, потому что мне не нравится, когда из меня делают убийцу. Мне велели выследить Майру и доставить ее на суд, хотя в данном случае приговор известен заранее. Другие маги разыскивают тебя, и можешь не сомневаться, тебя ждет та же участь. Мне даны инструкции: если нельзя будет взять Майру живой — применить крайние меры, дабы она больше не представляла угрозы для интересов круга.

Внезапно я насторожилась.

— Ты сказал — суд? — Вряд ли круг преследует ее за то, что она пыталась меня убить. За это он наградил бы ее медалью. — За что ее могут судить?

— За то, что погубила пифию.

Сначала я подумала, что он говорит обо мне. Потом я все поняла.

— Ты имеешь в виду Агнес?

— Проявляй к ней почтение! — строго одернул меня Приткин. — Называй ее полный титул.

— Она умерла, — возразила я. — Какая ей разница, как ее теперь называют?