В объятиях тени - страница 5

И вдруг, без всякого предупреждения, видение исчезло, и вместо приятного, расслабляющего тепла я ощутила невыносимый жар. На какое-то мгновение мне показалось, что прикосновение Казановы действительно вызовет ожог, но он отпустил мою руку до того, как я почувствовала боль. Я открыла глаза, мы по-прежнему сидели в баре, и обо всем, что со мной только что происходило, напоминали лишь мое разгоряченное лицо да бешено стучащее сердце.

Казанова вздохнул и откинулся на спинку стула.

— Тот, кто назначил этот гейс, знал свое дело, — сказал он и знаком велел официанту наполнить бокалы. — Просто из любопытства, скажи, кто это сделал? До сих пор я считал, что могу прорвать любую защиту.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — ответила я, потирая руку в том месте, где к ней прикасались его пальцы, и бросая на него гневные взгляды. Меня не впечатлила ни эта внезапная вспышка страсти — в конце концов, я тоже кое-что смыслю в таких вещах, — ни ее болезненное завершение.

— Я говорю о гейсе. Не знал, что на тебя уже заявлены права, иначе я бы ни за что…

— Какой еще «гес»?

Казанова повторил слово по буквам, но мне оно ни о чем не говорило. Официант принес напитки; я сделала большой глоток, и настроение вмиг упало.

— Перестань дурачиться, Кэсси, ты отлично знаешь, кто я. Или ты думала, я не замечу? — раздраженно спросил Казанова и вдруг с изумлением посмотрел на меня. — Ты что, в самом деле ничего не знаешь?

Я обиженно уставилась на него. Опять какие-то загадки, только этого мне сейчас и не хватало.

— Слушай, либо выкладывай, о чем речь, либо…

— Кто-то, очевидно могущественный маг или вампир-хозяин, наложил на тебя клеймо-заклятие, — сказал Казанова и тут же спохватился: — То есть не клеймо, а скорее знак — что-то вроде «Руками не трогать». Причем высотой с милю.

Я почувствовала, как по шее снова побежали мурашки. Вспомнился тихий, вкрадчивый голос, который говорил мне, что теперь я принадлежу только ему, отныне и во веки веков. Мне захотелось его убить.

— И что он означает?

— Гейс — это своего рода запрет, он накладывается на поведение человека, — пояснил Казанова, заметив мою растерянность. — Ты знаешь историю о Мелюзине?

В памяти всплыли смутные детские воспоминания.

— Какая-то сказка. Французская, что ли. Она, кажется, была наполовину феей, а потом превратилась в дракона.

Казанова вздохнул и укоризненно покачал головой.

— На Мелюзине лежало заклятие — каждую субботу она превращалась в полуженщину-полузмею. Она согласилась выйти замуж за Раймондина из Лузиньяна только после того, как на него был наложен гейс, запрещавший ему видеться с женой по субботам. Супруги жили долго и счастливо, пока однажды один из кузенов Раймондина не стал его уверять, что по субботам его жена проводит время с другим мужчиной. Раймомдин решил это проверить. В результате гейс был нарушен, Мелюзина превратилась в дракона, а Раймомдин навечно потерял любовь всей своей жизни.

— Ты хочешь сказать, что это подлинная история?

— Об этом я ничего не знаю. Просто пытаюсь тебе объяснить, как действует гейс. — Рука Казановы потянулась было к моей руке, но зависла в воздухе. — Твой гейс самый сильный из всех, известных мне, к тому же явно поставлен уже давно. Крепко держится.

— Что значит — давно?

— Много лет, — подумав, ответил Казанова. — Может быть, десять, а может, и того больше. Учти, десять лет это не просто годы, это измеренная в процентах часть твоей жизни. Тебе сколько — двадцать или около того?

— Завтра будет двадцать четыре.

Демон пожал плечами.

— Ну нот, значит, примерно половину своей жизни ты кому-то принадлежишь.

Кровь бросилась мне и лицо.

— Я никому не принадлежу, — резко выпалила я, но Казанова никак не отреагировал на мою ярость. — А что еще делает гейс, кроме того, что отпугивает людей?

Лучше бы я об этом не спрашивала.

— Дюрахт гейс — это сильное магическое заклятие, одно из самых сильных. В Средние века некоторые маги параноики, женившись на обычной смертной женщине, использовали его в качестве «пояса верности». А еще я слышал, что его накладывали на некоторых новобрачных, дабы преодолеть их излишнюю стыдливость. — Немного подумав, Казанова продолжил: — Насколько я знаю, это заклятие позволяет его создателю знать о тебе все, поэтому ты никогда не сможешь обмануть его. Кроме того, он всегда знает, где ты находишься, в смысле, в каком городе, а может быть, и еще точнее.