В объятиях тени - страница 9
Казанова взмахнул рукой, и дымок его сигареты устремился к потолку. У меня же голова шла кругом. Мозг усиленно работал, пытаясь вникнуть во все эти тонкости, чувства смешались.
— В результате возникает своего рода острый голод, — продолжал Казанова, — и если его немедленно не утолить, он может вылиться в отчаяние или ненависть. Даже сотворенный по всем правилам, гейс часто вызывает проблемы; сколько и какие — зависит от личности тех, кого он связывает. И поскольку заклятие это очень сложное, то легко искажается. Даже самые опытные маги стараются больше не применять его. Так что твой воздыхатель либо сам невероятно могущественный маг, либо у него такой помощник.
— Да, он может себе это позволить, — рассеянно произнесла я.
Ничего не скажешь, идеальное решение: оставить меня жить у Тони, одного из самых верных слуг, но при этом наложить на меня гейс, чтобы я оставалась невинной до тех пор, пока он не убедится, что ко мне перешла энергия пифии. Отличный план, если не считать того, что никто не вспомнил о моих чувствах. А ведь они у меня были, но… обычно вампир-хозяин обращается со своими слугами, как с шахматными фигурами: передвигает их по собственному усмотрению, нисколько не заботясь о таких пустяках, как их мысли и чувства.
— Только не Антонио, — насмешливо сказал Казанова, не спуская с меня внимательного взгляда. — Ты прожила у него много лет, прежде чем сбежать. Заклятие не позволило бы тебе уйти, сама мысль об этом никогда не родилась бы в твоей голове.
Я поморщилась. Даже мысль о близости с Тони вызывала у меня тошноту.
— Это заклятие можно снять?
— Его может снять только тот, кто его сотворил.
— А по-другому?
Казанова покачал головой.
— Нет. Даже я не могу его снять, а я в таких делах разбираюсь, chica. — Он лукаво взглянул на меня. Конечно, если бы я знал больше, я бы тебе помог. Возможно, один из моих советников…
Мне не хотелось говорить ему всю правду. Тони был его непосредственным боссом, однако Мирча был хозяином Тони и потому мог предъявить права на все, что принадлежало Тони, включая тех, кто поклялся в верности. Обычно этому предшествовали разного рода переговоры, хотя старший вампир мог просто отобрать часть собственности своего слуги; правда, к вампирам третьего уровня, как Тони, это не относилось. Но поскольку Тони бросил вызов не только Мир но и Сенату, вся его собственность автоматически отходила боссу, то есть Мирче, который, как я уже говорила, был хозяином Казановы. Маловероятно, чтобы инкуб посмел ослушаться хозяина, но и помогать мне, не получив подробной инструкции, он явно не собирался.
Я вздохнула. Не люблю, когда меня загоняют в угол, но к кому еще я могла обратиться?
— Это Мирча, — тихо сказала я, бросив быстрый взгляд по сторонам.
Казанова захлопал глазами, а потом взвился так, словно его пнули под зад.
— Почему ты не сказала мне этого раньше, Кэсси? — испуганно прошипел он. — Я не хочу, чтобы с меня живьем содрали кожу!
— Сядь, — зло сказала я, — и успокойся. А теперь скажи, как мне избавиться от заклятия.
— Никак. Послушай моего совета, chica, — сказал Казанова, серьезно глядя мне в глаза. — Иди домой, к своему любезному вампиру-хозяину, попроси у него прощения за те неудобства, что ты ему причинила, и делай все, что он тебе прикажет. Ты ведь не хочешь вызвать его гнев.
— Я уже видела, как ведет себя Мирча, когда на него накатывает, — сказала я. Конечно видела, и не однажды; правда, на меня он не злился еще ни разу. Я толкнула ногой стул Казановы. — Да сядь ты! На нас уже обращают внимание.
— Да, — послушно сказал Казанова. — И потому я сделаю вот что: немедленно пойду в свой офис, сниму трубку и позвоню большому боссу. И если ты не хочешь, чтобы тебя поймали, немедленно выкатывайся отсюда и беги так, будто за тобой черти гонятся. Хотя вряд ли это тебя спасет.
— Ого, как ты его боишься!
— Дай подумать, — язвительно сказал Казанова. — Да! Я его боюсь. Чего и тебе советую.
Я растерянно уставилась на него. Разумеется, я знала, что с этим вампиром шутки плохи, однако я ни разу не видела, чтобы он совершил нечто такое, от чего древний демон мог бы трястись от макушки до носков своих модельных туфель.