В объятиях тирана - страница 8

— Если бы ты была моей сестрой, я купил бы тебе билет.

— А если вы оба сейчас же не уберетесь отсюда, — вскипела Кристина, — я вызову полицию!

Говард бросил на нее типичный для него снисходительный взгляд.

— Можешь звать кого угодно, только помолчи минуту. Будь хорошей девочкой.

Хорошей девочкой! Стиснув зубы, Кристина досчитала до десяти.

Ее никак нельзя было обвинить в неблагодарности. И если бы из этой щекотливой ситуации ее выручил кто-то другой, она была бы ему благодарна, очень даже благодарна.

Однако это был не кто-то другой, а именно Говард, последний человек на свете, которого Кристине хотелось бы повстречать в подобных обстоятельствах. Она недовольно покосилась на его чертовски близкий к совершенству профиль. Как всегда, в Говарде чувствовалось нечто особое, так было еще до того злосчастного поцелуя, и не могло ее не раздражать.

Начать с того, что эффектная внешность и харизматичность личности Говарда давали ему незаслуженное преимущество в жизни. К тому же, хотя она считалась девушкой высокой, для того чтобы взглянуть на него, ей приходилось задирать голову. Но главное заключалось в его непоколебимости, абсолютной уверенности в своем превосходстве над другими и своей правоте… что, увы, не раз подтверждалось в дальнейшем. Хотя он не отличался буйностью права и напористостью ее отца, однако результат бывал тем же. Чему Кристина неоднократно оказывалась свидетельницей. Стоило Говарду что-либо сказать, как окружающие его люди начинали вести себя как стадо безмозглых овец, неожиданно обретших естественного лидера. Естественный лидер!

Однако вожаком овечьего стада может быть только баран, с насмешкой подумала она. И тут же сама себе возразила: Говард скорее волк, а не баран, — поджарый, безжалостный, лишенный всякой человечности…

— Не смей говорить со мной покровительственным тоном, Говард Рэмфорд! — огрызнулась она, уперев руки в бока и бросив на него враждебный взгляд. — Я не отношусь к числу твоих подчиненных… слава Богу!

Когда-то, правда, относилась… целое утро — самая короткая из ее работ. Конец наступил совершенно неожиданно, после того как Кристина случайно подслушала унизительный для себя разговор, из которого выяснилось, что эта работа никому не нужна и что она, вероятно, единственный человек в фирме, который этого не знает.

— Это же совершенно очевидно. Она никогда бы не получила это место без протекции.

— О какой работе вообще может идти речь, — последовал сопровождающийся смехом ответ.

Кристина пряталась в кабинке туалета до тех пор, пока сплетницы не ушли. А затем, смыв следы жгучих слез холодной водой, направилась прямо в его кабинет, заставив замолчать запротестовавшую было секретаршу одним взглядом. Будучи дочерью Огастеса Гаскела, она знала, что высокомерный взгляд открывает двери успешнее, чем вежливое обращение.

В течение последовавшего за этим бурного разговора, Говард признался, причем без тени стыда, что действительно создал это рабочее место из любезности к ее обеспокоенному отцу, и более того, даже жалованье Кристине идет не из его кармана! Потом он имел наглость предложить рассматривать эту работу как возможность приобрести опыт, который ей не получить ни в одном другом месте.

— Мне не нужны одолжения! — воскликнула Кристина.

— Хочешь сказать, что не желаешь особого отношения к себе? Что хочешь быть принятой на работу благодаря твоим личным качествам?

— Да, хочу, — подтвердила она.

— А задумывалась ли ты над тем, что произойдет с работником, ворвавшимся в кабинет босса посреди важной встречи и потребовавшим к себе внимания?

Кристина вспыхнула, однако гордость заставила ее высоко поднять голову. Она всегда знала, что Говард ее недолюбливает, но только в этот момента поняла насколько.

— Если хочешь знать, ты всегда останешься избалованной дочерью богатого человека и никогда не сможешь жить самостоятельно, — меж тем продолжил он, — даже если от этого будет зависеть твоя жизнь!

Кристина плохо помнила момент, когда ее рука как бы сама по себе встретилась со щекой Говарда. А потом он грубо поцеловал ее…

Говард пришел сегодня к Кристине, желая предупредить ее о намерении Огастеса отсудить будущего ребенка, Однако, как ни настроен он был против бесчеловечной тактики старика, с каждой секундой в нем росло подозрение, что отец Кристины не так уж не прав. Может быть, она просто не годится для того, чтобы быть матерью-одиночкой.