В очереди за счастьем - страница 11

Стоп! Ты ли?

Она реально сейчас очень напоминает ту, что подарила мне женскую ласку в то самое время, когда моя жена не могла на меня даже смотреть.

Кончиком пальца очерчиваю линии от скул к губам и обратно. Кристина по-детски морщит носик, прищуривается и открывает глаза. Наши взгляды встречаются. Брюнетка окончательно смаргивает остатки сна.

– Давно мы приехали? – голос после сна звучит с сексуальной хрипотцой.

Хочу поцеловать. Нет, просто жажду. Нуждаюсь как в кислороде. Приближаю своё лицо почти вплотную, между нашими губами пара сантиметров. Чувствую и слышу, насколько участилось дыхание Кристины. Её грудь вздымается и соприкасается с моей.

Руки не распускать! Только не распускать!

– Пригласи меня к себе, – произношу в её губы.

И я сам не понимаю, куда прошу приглашения. К поцелую или всё-таки домой? Да и неважно, главное, просто быть рядом. Видеть. Чувствовать. Трогать.

Вижу сомнение в её глазах.

Ну, что ты так сопротивляешься?

Не замуж же зову, в самом деле.

– У меня ужин есть, – привожу не самый сильный довод и киваю на бумажный пакет на заднем сиденье, но именно он перевешивает чашу сомнений Кристины.

– Эрик, ты поднимешься ко мне, чтобы накормить меня ужином. Только ужином. А потом ты уедешь.

Я утвердительно киваю. Ужин – это ведь то, чего я добивался.

Только одного лишь ужина мне уже недостаточно.

***

– Ты проходи, располагайся. Мне нужно переодеться.

– Кухня где?

– По коридору направо и до конца.

Киваю и провожаю взглядом удаляющуюся женскую фигуру.

Неужели я настолько самонадеян, что рассчитываю сегодня на секс?

Ну, может, совсем малость. Процентов, так скажем, на двадцать. А вообще, я реально оцениваю ситуацию. Близость происходит либо сразу, либо нужно к ней прийти через определённые стадии, такие как: свидания, узнавание, доверие. Но обычно это всё же предполагает более серьёзные отношения, которые ни мне, ни Кристине не нужны.

Или я ошибаюсь?

А ещё есть дружба и приятельство. Но я не верю в эту чушь. С женщиной невозможно дружить. С ней либо спишь, либо нет. Элементарно.

Пока Кристина переодевается, я иду по длинному светлому коридору в такую же просторную светлую кухню. Современная техника, гарнитур из камня. Дорого и со вкусом. Большой двухдверный холодильник.

Кристальная чистота. Такое чувство, что кое-кто тут редкий гость.

Не церемонясь, распахиваю дверцы холодильника и убеждаюсь в своих предположениях. На пустых полках стоит одинокий кувшин с апельсиновым соком, на дверце яйца, сыр и… всё. Негусто.

Закрываю дверцу и возвращаюсь к бумажному пакету из ресторана. Сегодня на ужин у нас паста с морепродуктами, салат из рукколы и пирожное тирамису. Нахожу на одной из полок тарелки, накрываю стол.

– А ты хозяйственный. – Оборачиваюсь на входящую женщину.

На Серовой чёрное платье средней длины, оголяющее одно плечо. Я прохожусь взглядом по телу брюнетки и задерживаюсь на пальчиках ног, на ногтях которых нет никакого покрытия. Естественность в наше время обескураживает и удивляет. Но мне нравится. Я давно уже для себя понял, что Кристина мне нравится, а как известно, если человек нравится, то в нём всё привлекает. И вот эти пальчики, и круглые коленки, и шикарная грудь.

О боги, какая у неё грудь! Руки не распускать!

– Можно уже ужинать? Всё разглядел?

Ухмыляюсь, вот по-любому уже всё прочла по моему жадному взгляду. Я голоден, но голод мой совсем иного характера. Но, к моему удивлению, Кристина смотрит на меня своими красивыми карамельными глазами устало.

– Да, давай ужинать. – Отодвигаю ей стул и иду к противоположной стороне стола. – Знаешь, я даже рад, что всё так вышло с нашими встречами. Такой ужин мне нравится больше.

Кристина отрывает взгляд от своей тарелки, и её губы растягиваются в насмешливую улыбку.

– Эрик, это просто ужин.

– Конечно, – киваю и отправляю в рот первую порцию пасты, – ты ешь давай, вкусно же.

Кристина выжидающе смотрит на меня несколько секунд, но я лишь тщательно переживаю лапшу и делаю самое невинное выражение лица.

Брюнетка прикусывает губу, прикрывая веки, и моя выдержка начинает трещать по швам. Она не делает ничего нарочито вызывающего или завлекающего, но её вербалика просто кричит о том, насколько она сексуальна и порочна. А когда она нанизывает пасту на вилку и отправляет ту в рот, я готов прикусить себе язык, так как чуть не стону в голос.