В огне и тишине - страница 14

По мнению пленного, русских было не менее двух полков, но без тяжелого оружия, без техники, без продовольствия и боеприпасов. Немецкое командование с часу на час ожидало капитуляции окруженных.

Жадченко обстоятельно выспросил у пленного расположение немецких частей, командных пунктов и даже приблизительное место нахождения штаба командующего операцией оберста Клинга.

Поручив «языка» Василию Кузьмичу, мы опять сгрудились вокруг карты этого района, на которую Жадченко нанес данные, полученные от обер-ефрейтора. Надо было искать выход для спасения окруженных — выход из безвыходного положения. Наши силы тут не помогут — преимущество немцев слишком значительное. Требовалось что-то другое.

Битый час мы ломали головы, предлагали и отбрасывали варианты. Ничего не получалось. И тут опять появился Кузьмич.

— А где пленный? — вскинулся Жадченко.

— Да не суетись, командир. Живой тот пленный, хорь вонючий. — Кузьмич ожесточенно плюнул. — Опять же своими обмотками пожертвовал, связал и к дереву его приторочил. Пущай проветривается. Я тут кумекал насчет наших…

— Ну-ну, Василий Кузьмич, — оживился командир, — давай твои соображения, а то наши что-то не нравятся нам.

— Я чо думаю? Перво-наперво, мне надо сходить туды, к нашим, в окружение. Пабалакать надобно с нашими-то.

— Чудо! — перебил его матрос, взмахнув руками и хлопнув себя по бедрам. — Мы, значит, тут поспим, покурим, позагораем… А он, значит, сходит… Он сходит… На блины. К бабке…

— Стоп! Тихо! — остановил Жадченко вскипевшего моряка. — Тихо! Давай дальше, Кузьмич. Выслушаем, потом обсудим.

— Начит, схожу к нашим, гляну — шо там и як, перетолкую нащот того, чтоб разом вдарить. Чтоб по-суворовски: быстро, негайно и во всю силу.

— Негайно, негайно! — передразнил моряк. — А он как даст массированный из минометов и пулеметов… А хлопцы там, небось, и раненые да и просто обессилевшие… Негайно…

Старик тихо пропыхтел что-то сквозь бороду в сторону оппонента и продолжил:

— Заради энтого и схожу к тем хлопцам. Погляжу, поспрошаю, на что они годные. А уж потом будем тут планы строить.

— Ладно, Кузьмич, готовься пока, а нам тоже кое-что надо обдумать. Еще поговорим.

— Дак время ж…

— Сказал: готовься!

Жадченко отозвал меня в сторону:

— Ну, твое мнение?

Я замялся:

— Конечно, Кузьмич — вроде, верный человек и проводник хороший, места здешние назубок знает. Но ведь чужая душа, говорят, потемки…

— Говорят, говорят! — почему-то рассердился Жадченко. — Ты свое говори: будем посылать или нет? У тебя серьезные сомнения есть?

— Да вроде нет…

— Так нет или вроде?

— Нет! — выпалил я, неожиданно для себя встав по команде «Смирно».

— Да ладно, — усмехнулся Жадченко. — Чего ты вскинулся. Я почему тебя так пытаю? У самого, понимаешь, уверенности нет. Пройдет — не пройдет. Убьют — всполошатся, увидят, что партизан, кинутся окрестности прочесывать. Кстати, надо отсюда сматываться, а то ведь след-то от ящика сюда дорогу показал.

Обернувшись к отдыхающей группе, скомандовал:

— Быстро приготовиться к переходу. Проверить стоянку, уничтожить следы.

И опять ко мне:

— Да и мы — потеряем такого проводника. А если схватят — тут совсем дело дрянь. Дедуня крепкий, не скажет ничего, но ведь опять же… И не посылать нельзя. Ни мы о них, ни они о нас — ничегошеньки ж не знаем. А без этого как действовать? И где нам ждать? А пароль?

И хотя я потерянно молчал, командир вдруг заявил:

— Ладно, я так тебя понял: посылаем!

Мы вернулись к группе. Жадченко проинструктировал Кузьмича, приказал второму партизану принять на себя конвой и охрану пленного.

Партизан было заартачился:

— Да шлепнуть его, вонючего гада. Он же ж окромя того, шо за им смотреть надо, он же ж нас демаскирует своим смрадом…

Командир унял протестующего и, еще раз осмотрев место стоянки, мы углубились в лес и осторожно перебрались на другой склон. Выбрав погуще заросли, укрылись и затаились до вечера. Кузьмич все-таки пошел днем. Моряки вызвались по очереди нести караульную службу, остальные, привалившись для тепла друг к другу, сразу же уснули.

Проснулся я оттого, что кто-то больно сдавил колени. Оказалось — просто не хватило шинели, и они очень замерзли.