В огне - страница 66

- По-твоему, я только что увидела черную дыру? – с трудом выдавливаю я. Чем дальше мы от сферы, тем легче мне становится.

- У меня недостаточно возможностей, чтобы сделать все необходимые тесты, - отвечает Танцор. - Но, если опустить все домыслы, могу констатировать следующее: их характеристики практически в точности совпадают с характеристиками черных дыр, изначально они не больше булавочной головки, поглощают все, что с ними соприкасается. И растут. Самую большую из них мы только что видели.

- Это первое оледеневшее место, - произносит Риодан.

- Ты ничего мне об этом не рассказывал, - сердито бормочу я Бэрронсу. Он отвечает мне сдержанным многозначительным взглядом.

«Я не осмелился прервать ваши печальные размышления. Боялся мотивировать вас на действия, мало ли что из этого бы вышло.»

Я морщу нос, не удостаивая его ответом.

- Я и не знал, что одно из них было у тебя в клубе, - говорит Танцор. - Я-то думал, что все лавры достанутся тому, что находится у входа в клуб. Но, чувак, судя по всему, Честер будет поглощен изнутри!

- Назовешь меня чуваком еще раз, и ты покойник.

Оставшуюся часть пути наверх мы проделываем в тишине.

Темный Король устраивается в гигантском, если его можно так назвать, кресле, обитым красным тисненым бархатом, стоящим в помещении, отдаленно напоминающим театральный зал со сценой огромной настолько, что её границы плавно переходят в ночное небо, полное звёзд. Слева мерцает Млечный Путь. Справа межзвездная туманность окрашивает небо во все цвета радуги.

Он склоняет свою, если её можно так назвать, голову, на свою, если её можно так назвать, руку, предаваясь печальным размышлениям.

Его женщина ничего не помнит о нем.

Для неё он всего лишь величайший враг Светлой Королевы. Она думает, он пришел завершить то, что не удалось Темному Принцу - убить её.

Но за её вызывающим поведением кроется страх.

Даже если он разделится на части, чтобы иметь возможность общаться с людьми, этими ничтожными, чудными созданиями, чьи усилия до абсурда бессмысленны, он не сможет подобрать слов, чтобы описать то, что чувствует, когда его возлюбленная смотрит на него со страхом. Как не может подобрать их, будучи богом.

Радость от встречи с ней сгорела дотла.

Он переключает канал, если его можно так назвать, пультом, если его можно так назвать, на другой, показывающий один из самых интересных городов в одном из самых интересных миров.

Этот мир умирает, как он и предполагал.

Это не важно, он сотворит другой.

Но другой, подобной ей, уже не будет. Ни одна другая за всю вечность так не затрагивала его душу. И вот она снова с ним, но в то же время совсем не с ним, и это, пожалуй, даже хуже, чем думать, что её больше нет. Словно к жизни вернулась её точная копия, но это лишь пустая оболочка. Может, стоит забрать её в Белый Дворец? Продемонстрировать ей отголоски их любви?

- Это Дублин?

Как красив ее голос. Раньше она всегда называла его ласковыми именами. Он бы уничтожил целые миры, лишь бы снова услышать их от неё.

Она стоит позади него. Так близко, что при желании могла бы положить руку ему на плечо, если бы он не был размером с небоскреб, а она - с горошину. Когда-то она облекалась в иллюзию, которая была одного с ним размера, крыло к крылу, корона к короне. Он не удостаивает её ответом. Красный Темпл Бар, серебристая река Лиффи. Всё у неё перед глазами. Она знает этот мир.

- Я узница здесь?

- Так и есть.

Он никогда не отпустит ее. И не обернется, чтобы посмотреть на неё с высоты пятидесяти этажей крыльев и темноты. В противном случае он не отвечает за себя.

- Что ты делаешь с Дублином? Он страдает. Я чувствую это.

Он не хочет видеть белое полупрозрачное платье под ее мантией из горностаевого меха, неспособное скрыть изящную фигурку, платиновые волосы, заплетённые в косу. Он бы уничтожил дюжины планет, только чтобы увидеть ее в кроваво-красном платье, с распущенными волосами длинной до лодыжек, радостно сияющими глазами и приветственной улыбкой на губах.

- Я ничего не делаю. Это дело их рук.

- Займись этим делом, - требует она. - Там мои друиды.

- Заинтересуй меня.