В огне Восточного фронта. Воспоминания добровольца войск СС - страница 14

Речи Гитлера стали более жесткими и безжалостными. Но вместе с их накалом росли и масштабы угрозы, нависшей над немецким населением. Ощущая себя в безопасности под защитой Запада, Польша вела себя все более вызывающе. В итоге, в августе произошел позорный инцидент, когда польские военно-воздушные силы с аэродромов Хели и Гдингена открыли огонь по гражданским самолетам авиакомпании «Люфтганза».

Между тем французская и британская военные делегации долгие недели вели в Москве переговоры с русскими о том, что ситуация в Германии становится более чем критической. Как и двадцать лет назад, враги Германии сплачивались против нее. Стремясь предотвратить это, Гитлер попытался лично заручиться доброй волей Кремля. И ему это удалось. В августе 1939 года между государствами был заключен договор, подписанный Сталиным и министрами иностранных дел Германии и СССР — Молотовым и Риббентропом. «Красный царь» поднял бокал за здоровье Гитлера.

В истории редки договоры с таким огромным числом агрессивных положений в отношении других стран, как пакт между национал-социализмом и коммунизмом. Тем не менее то, что прежде казалось невероятным, стало реальностью, и тем из немецких генералов, кто критиковал Гитлера, опасаясь войны на два фронта, оставалось только удивляться гениальности его решения.

Голландцы смотрели на происходящее с тревогой, ощущая взрывоопасность ситуации в Европе. Кроме того, одной из причин беспокойства Голландии было запущенное состояние ее собственной армии, вызванное крайней экономией на ее содержании в течение долгих лет. Так, голландская артиллерия была оснащена орудиями образца 1880 года, а у пехоты были на вооружении винтовки, выпущенные в 1895 году. Кавалерия была вооружена карабинами и саблями. Также на вооружении голландской армии оставалось несколько сотен пулеметов времен Первой мировой, оставленных тогда отступающими немецкими войсками. После починки некоторые из них исправно работали, но большая часть была непригодна для использования. В итоге эти громоздкие пулеметы зачастую представляли едва ли не равную опасность как для врага, так и для того, кто стрелял из них.

Не лучшей была ситуация и с военно-воздушными силами Голландии. Говоря о том, что они представляли собой в ту пору, следует сделать акцент именно на слове «воздушные», а не на самолетах и вооружении. На бумаге Голландия обладала 130 самолетами, но многие из них были устаревшими. У Франции, для сравнения, было около 1000 истребителей. Модернизация французской авиации шла полным ходом, но она была развернута слишком поздно и к 1939 году была осуществлена лишь отчасти.

В голландской армии практически не было добровольцев. Новобранцы, призывавшиеся на пять с половиной месяцев, размещались в лишенных какого-либо комфорта полупустых бараках. В некоторых из них даже не было столовой. Армейское питание было пресным и готовилось на полевых кухнях, т. е. прямо на открытом воздухе, или в автоматических печах. Занятия по войсковой подготовке казались новоиспеченным солдатам скучными и бессмысленными. Их униформа была непрактичной и сшитой по устаревшим образцам. Но, прежде всего, у солдат отсутствовал какой бы то ни было боевой дух. В голландском обществе царили антивоенные настроения, и тех, кто служил в вооруженных силах, называли не иначе как «убийцами». Сильные антивоенные группы требовали роспуска армии и флота. Представители этих групп устраивали демонстрации. На их транспарантах была изображена сломанная винтовка и лозунг: «Ни людей, ни денег!» Подобные настроения во многом и определяли боевой дух солдат.

Только со всеобщей мобилизацией 1939 года власти Голландии воззвали к мужеству защитников Отечества и призвали их к самопожертвованию во имя Родины. Но это произошло слишком поздно. Подготовка военных кадров была развернута полным ходом, но было очевидно, что эти меры не принесут своевременного результата. При наступлении решающего момента правительство и армия рассчитывали, прежде всего, на военную помощь Франции и Великобритании.

До этого же 300-тысячная голландская армия должна была занять позиции «за ватерлинией». Вода, которая всегда была врагом голландцев, теперь, казалось, должна была стать их спасительницей. «План ватерлинии» предусматривал подъем воды в каналах на 50 сантиметров, что должно было помешать проникновению врага на голландскую территорию. В этом случае вода сделала бы невидимыми позиции голландской армии и стала бы ловушкой для танков противника, поскольку ее уровень все равно должен был оказаться слишком низким для прохождения боевых машин-амфибий и плавательных средств. Амстердам, Утрехт, Роттердам и Гаага, как наиболее важные и густонаселенные районы Голландии, превращались в «крепости». Эти города должны были получить максимальную защиту, которую мог дать подобный план. Бетонные бункеры с предельной быстротой, какая была возможна, сооружались и приводились в боевую готовность на всей территории от Эйсселмера до юго-запада страны. В сельской местности на многие мили протянулись траншеи и заграждения из колючей проволоки. Нехватка времени, однако, не позволяла замаскировать их. Бункеры также были видны на многие километры вокруг, возведенные на земле, лишенной деревьев, земляных насыпей или кустарников.