В огне Восточного фронта. Воспоминания добровольца войск СС - страница 16

На третий день после начала войны немецкому населению Бромберга суждено было пережить свою «Варфоломеевскую ночь», которая вошла в анналы истории как Бромбергское «кровавое воскресенье». Позднее, войдя в город, немецкие войска обнаружили более 5000 тел, некоторые из которых были изрезаны на куски, на улицах, в домах, в садах и в лесу. Неописуемая жестокость происшедшего не может быть передана в публикации, отмечала шведская газета «Христа Едерланд». И этот случай не был единственным. Польские военные и гражданские отряды убийц, кучки линчевателей устраивали самосуды и в других районах, в результате чего жизней лишились тысячи невинных людей.

Три недели спустя бои в излучине Вислы подошли к концу, и сотни тысяч польских солдат оказались в немецком плену. 29 сентября судьба Польши была практически решена. Немецкие войска вошли в Варшаву. В течение двух дней немцы передавали по радио сообщения, призывавшие город подчиниться немецкому военному командованию. Гражданскому населению, желавшему покинуть Варшаву, предлагался свободный выход из города, что должно было предотвратить ненужное кровопролитие и появление невинных жертв. Немецкие войска продвигались вперед, встречая незначительное сопротивление. Но польское командование все еще дожидалось обещанной помощи от Франции и Великобритании. Однако дождаться этой помощи полякам было не суждено, не считая, конечно, слов утешения со стороны французов и англичан. Варшава, обороняемая целой армией численностью в 100000 бойцов, подвергалась атакам на земле и с воздуха. Через два дня вся армия, защищавшая город, капитулировала.

Как и было предусмотрено секретными протоколами к договору между Гитлером и Сталиным, тридцать русских пехотных дивизий, двенадцать моторизованных бригад и десять кавалерийских дивизий тайно перешли незащищенную польскую границу на рассвете 17 сентября. Общая численность бойцов Красной Армии, вошедших в Польшу, таким образом, достигала одного миллиона человек. В зоне интересов России также оказались прибалтийские государства — Эстония, Латвия и Литва. Власти западных стран оставили за Москвой право на объяснение ее действий в сложившейся ситуации. Их реакция на вторжение Красной Армии в Польшу была сдержанной. А Уинстон Черчилль, занимавший в то время пост Первого Лорда Адмиралтейства, сказал в своем выступлении по радио: «То, что русские армии должны были встать на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России против нацистской угрозы».

И здесь напрашивается вопрос о двойных стандартах. Неужели гарантии о военной помощи Польше должны были вступить в силу только в случае нападения со стороны Германии? Или же случай с Россией был исключением? А может, страны Запада просто испугались военного конфликта с этим огромным государством?[8]

Так или иначе, Франция и Великобритания не сделали ничего, чтобы помочь Польше. Тем более что, позволив Красной Армии войти в Польшу без вмешательства со своей стороны, эти страны сохраняли свое преимущественное положение в Европе. И, прежде всего, данные события не угрожали ни английской, ни французской экономике. Министр иностранных дел Советского Союза Вячеслав Молотов, подводя итоги кампании, объявил Верховному Совету СССР: «Оказалось достаточным короткого удара по Польше со стороны сперва германской армии, а затем Красной Армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого детища Версальского договора».

Немецкие и русские офицеры пожимали друг другу руки, встречаясь на установленной при разделе Польши демаркационной линии, точно так же, как пять лет спустя русские пожимали руки американцам во время встречи на Эльбе. Совместный немецко-русский победный парад в Брест-Литовске ознаменовал окончание Польской кампании. После этого и начались страдания поляков.

Немцы провозгласили в подчиненной им части Польши генерал-губернаторство со столицей в Кракове. Таким образом, Гитлер возвращался к сомнительной практике так называемой колониальной политики. Оккупационные власти управляли подчиненной им территорией точно так же, как это в былые времена делали русские цари, или как поступала Франция, создавая Протекторат. В стране нельзя было говорить ни о свободе голосования, ни о референдуме. Поляки, которые не так давно сами немало притесняли немцев, живших на подчиненных им территориях, теперь расплачивались за это. Выживание Германии в условиях начавшейся мировой войны требовало установления в Польше жесткого режима. Хотя, конечно, в данном случае это и не оправдывает Германию.