В память о тебе - страница 42

Костюмерша появилась на пороге гримерной, вручила им костюмы и быстро удалилась.

— Я рада, что ты наконец-то встретила подходящего человека, — сказала Нина, натягивая бледно-лиловую пачку.

Полина помогла ей застегнуть крючки на лифе. Нине ужасно хотелось рассказать о Викторе, но она сдержалась. Возможно, ей все привиделось. Взяв балетные туфли, Нина поднесла их к крану и открыла холодную воду. Теперь они не соскользнут с обтянутых шелком ступней. Присев, Нина сунула ногу в туфлю. Стиснутые пальцы уперлись в слой ваты. Сегодня Нинин дебют в качестве Феи Сирени. Впереди — часы наибольшего напряжения всех сил. Нет времени думать о Викторе. Нина натянула туфлю и принялась за другую. Ленты туфель тщательно обернуты вокруг щиколоток. Теперь она готова. Заправляя уголки лент и стягивая их для гарантии несколькими стежками, девушка вдруг осознала, что руки ее дрожат.

Звонок. Накинув шерстяную кофту на плечи, Нина пожелала Полине:

— Ни пуха ни пера!

Она поспешила в общую гримерную, где ей на голову водрузили венец из ярко-красных искусственных цветов и помогли подвести глаза. Пахло тальком. Нина заметно нервничала, разогреваясь в репетиционной. Начался пролог. Под чарующие звуки музыки великого Чайковского на сцене танцевали принцы, пажи в плащах, король, королева и их придворные, а Нина, стоя за кулисами, держалась одной рукой за протянутый по стене кабель и продолжала делать плие за плие. Вокруг суетились костюмерши, проверяя, надежно ли вплетены ленты в волосы и закреплены диадемы на головах балерин. Девушки беззаботно щебетали, словно птички. Помощник режиссера шикнул на них и отчитал за то, что они измазали канифолью весь пол.

Бутафор принес Нине покрытую блестками «веточку сирени» — магический жезл Феи Сирени. Звук арфы возвестил арпеджио. Ее выход. Отдавшись на милость убаюкивающей мелодии, Нина со свитой из облаченных в балетные пачки девушек вышла по крутому наклону настила на сцену, в ярко освещенную светом прожекторов Страну фей. Нина — в центре процессии. Она спокойна и величава, преисполнена чувства собственного достоинства. Знакомясь с другими феями, она грациозно двигается и элегантно машет волшебной палочкой. Много бурре. Несколько энергичных жете. Никаких резких вращений и прыжков, которые ей так нравится исполнять. Это начало — очень медленное адажио. Ничего трудного. Пируэт плавно переходит в арабеск. Фея Сирени является поборницей мудрости и покровительницей слабых, поэтому Нина старалась передать своей пантомимой мысль о том, что добро всегда побеждает зло, а заклятия не только налагаются, но и снимаются. Под звуки величавого вальса она исполняла свой первый сольный танец. Каждое ее движение было отработано до совершенства. Нога высоко вздымалась вверх. Руки двигались быстро, порывисто. Нина поднималась на кончики пальцев, а затем резко опускала ногу, словно отгоняя от себя зло. Как всегда, когда она танцевала, минуты казались ей не дольше секунд. Заключительный танец вдоль сцены: повторяющаяся последовательность двух сисо, релеве и двойной пируэт.

Только позднее, терпеливо ожидая вместе с другими танцорами па-де-де, Нина позволила себе взглянуть через огни рампы и головы оркестрантов в многоярусный зрительный зал. Среди обитых красным бархатом сидений и утопающих в полумраке лиц она искала Виктора.

Вместо него она увидела утомленное, но все еще красивое лицо мамы, которая, как всегда, сидела в боковой, бенуарной, ложе. После смерти бабушки они жили вдвоем в комнате в коммуналке. Днем мама по-прежнему работала в поликлинике, а после работы посещала своих больных или престарелых родственников и подруг. Это не считая забот, связанных с братом, который уже три года провел в местах не столь отдаленных. (Мама считала, что он невиновен и уповала на товарища Сталина: как только великий вождь советского народа разберется, в чем дело, брата выпустят на свободу.) Эта тема была закрыта для посторонних. В любую погоду, в любое время года мама колесила по Москве из одного конца города в другой в поисках продуктов и лекарств для брата. Она стояла в бесконечных очередях, летом — в белой ситцевой косынке, зимой — в темном шерстяном платке. Мама не упускала случая увидеть свою дочь исполняющей новую партию. Она со счастливой улыбкой на лице аплодировала Нине и считала ее выступления выше всяких похвал.