В Париж на поминки - страница 9

У входа в метро на ступенях сидели бомжи, жалкие и опустившиеся люди с испитыми лицами. Взяв проездные билеты, спустились в метро и с пересадками доехали до площади Ногина. Разглядывая изменившуюся Москву, мы очутились перед мечтой всех кавказских мужчин − гостиницей “Россия”! Это была крупнейшая гостиница Европы с пятью шикарными ресторанами в северном и западном корпусах, с богатым выбором блюд восточной и европейской кухни. Нескончаемое количество кафе и баров, обслуживающих клиентов, как нам казалось тогда, по первому разряду, работали негласно до последнего клиента. По советским меркам, когда ничего лучше и не было, нас и это устраивало. Жадные администраторши в гостинице обкрадывали нас, угрожая выселить. Те, кто убирали номера, лазили по чемоданам и стучали коридорным, если мы приводили девушек. Девицы обходились нам в те времена, можно сказать, бесплатно, ни о каких деньгах не могло быть и речи. Надо было накрыть только стол и все. Устраивал нас, бедных студентов, в отель наш друг − бакинец, который крутил роман с дочкой ответственного работника управделами ЦК. С метро “Ногина”, которое теперь, оказывается, называется “Китай-город”, можно было попасть в восточный корпус отеля. Проблем, на удивление, с размещением никаких не было. Нас, в отличие от прошлых лет, встретили без таблички “мест нет”, мило улыбнулись, представив прайс-лист. Цены оказали более чем скромными, тридцать восемь долларов за номер. Мы собирались остаться на одну ночь и, оплатив проживание, получили ключи и небольшой согнутый пополам глянцевый листок бумаги, на котором большими буквами было написано РОССИЯ № А 471807.Это была карта для предъявления при входе в гостиницу и которая давала право находиться в Москве. В советское время этот глянцевый пропуск переходил из рук в руки, он позволял посещать многочисленные рестораны и бары внутри здания. У словоохотливой милой администраторши выяснили, что отель взят в аренду какой-то итальянской фирмой и скоро может быть даже снесён. С этим мы не могли согласиться. Как ни как, память не одного поколения любителей весело и с комфортом отдохнуть. Поселили нас в южном корпусе на двенадцатом этаже с видом на Москворецкую набережную. Номер был точно такой, как и в годы молодости, даже пахло также, как-то по-особому.

Кинув сумку на полку, я позвонил Максуду. Мобильный сразу ответил:

− Привет, Максуд, − всё, что я успел сказать.

Из телефона послышался истошный крик. Нет, с этой семейкой я точно стану глухим или заикой.

− Давно приехал? − осторожно поинтересовался он. Если бы я ответил что приехал вчера или, не дай Аллах, позавчера, то эта была бы обида на всю оставшуюся жизнь.

− Нет, только что, только вещи положили в номер.

− Молодцы, а где остановились, могли бы у меня остаться. Завтра я уезжаю, вся квартира в вашем распоряжении.

− Да нет, зачем тебя беспокоить, мы всего на один день приехали.

− Давайте, выходите из вашего отеля, мы сейчас подъедем. Где вы остановились? Постой, я сам скажу, в гостинице “Россия”. По старой памяти, конечно. Сколько ты уже не приезжал, лет десять?

− Нет, двадцать с лишним лет. Как женился, так и всё.

Возникла неловкая тишина.

− Ну, ничего, главное, что всё хорошо и все живы − здоровы,− хрипло признался я.− Подъезжайте со стороны Ногина. Мы с Фуадом спускаемся.

− И Фофа с тобой? Ну, вы даёте, ребята. Хорошо, мы здесь рядом, через десять минут спускайтесь.

И я услышал рёв мотора. В этот момент зазвенел телефон на тумбочке. Мы с Фуадом переглянулись, удивлённо подняли брови и выпучив глаза, вместе подошли к кровати.

Из телефона раздался томный игривый голосок:

− Мальчики, не хотите отдохнуть?

− Нет, мы уже уходим, девочки, и разве это отдых, это тяжёлый труд.

В трубке засмеялись и дали отбой. Пора было выходить.

Пройдя по коридору в лифтовый холл, мы спустились на первый этаж, вестибюль выглядел уныло и не радовал глаз, как в прежние времена, когда здесь всё сверкало, и веселье бурлило через край. Вдоль стен одиноко стояли подозрительные личности, смахивающие на сутенёров. Выйдя на площадку перед входом, мы уселись под тент напротив здания, и Фуад заказал по кружке немецкого пива, явно российского разлива. Пить не хотелось и я стал рассматривать фасад отеля, не потерявший свою былую красоту. Стены были того же серого цветы с выступающими эркерными окнами, а снизу по зданию шёл высокий кант из коричневого гранита. Приезд Максуда затягивался, Фуад расплатился за пиво, и мы не спеша пошли в сторону метро. Вдруг меня осенило.