В паутине дней - страница 9
– Добрый вечер, мэм. Мадам Ле Гранд просит вас спуститься в гостиную.
Я бросила взгляд в зеркало и осталась вполне довольна. Мое серое дорожное платье выглядело опрятно, волосы приведены в порядок, а выражение лица спокойное. Я выглядела так, как и должна выглядеть гувернантка.
Я спустилась за служанкой в большую комнату, что находилась слева от лестницы и где горел камин. Теперь возле него в кресле-каталке сидела пожилая женщина. Я подошла к ней:
– Добрый вечер, мадам.
– Добрый вечер, мадемуазель Сноу. – Она смотрела на меня большими глазами, серыми, как здешний мох. – Сожалею, что не смогла выйти к вам сразу, мадемуазель. Но я – как видите – пленница. – Ее крошечные, похожие на детские, руки, все время бесцельно двигались.
– Конечно, мадам, я понимаю.
Она указала на маленький диван:
– Садитесь, мадемуазель. Марго, – сказала она служанке, которая торчала в дверях, – принеси мадемуазель стакан вина.
Пока мы ждали мулатку с вином, она сидела, уставившись на огонь с непроницаемым и бесстрастным выражением лица. Украдкой я изучала ее массивную тяжелую фигуру, на фоне которой маленькие ручки казались нелепыми. По черному шелковому платью, чепцу из дорогих кружев и бархатной ленточке на шее я поняла, что она изображает из себя знатную даму. Но на меня она такого впечатления не произвела, а в ее одутловатом лице и уклончивом взгляде я заметила какое-то хищное и даже жестокое выражение.
Марго принесла мое вино, и я вежливо отпила немного, пока мадам наблюдала за мной. Она не заговорила, пока я не поставила стакан на небольшой серебряный поднос.
– Мадемуазель Сноу, – произнесла она.
– Да, мадам?
– Мой сын скоро вернется, и вы познакомитесь с ним. Но до этого я хотела бы вам кое-что сказать.
– Да, мадам.
Маленькие ручки сжимались и разжимались.
– Мой сын не совсем обычный человек, мадемуазель. Как и весь этот дом, куда вы прибыли.
Я учтиво кивнула и подождала. Массивная туша выпрямилась.
– Ле Гранды очень древняя, знатная семья, мадемуазель. Они выстроили здесь этот дом почти сто лет назад.
Я с притворным интересом покачала головой, но про себя охнула. „Неужели мне предстоит, – подумала я, – выслушать повествование о том, какая голубая кровь течет в жилах Ле Грандов – южане так кичатся благородным происхождением своих „семей“. Но старуха была не так глупа и угадала мои мысли.
– Я не буду утомлять вас, мадемуазель, – ее голос стал сухим и холодным, – но кое-что мне нужно вам сообщить. Вашим заботам поручается мой внук Руперт, самый младший, последний из Ле Грандов. Вы должны усвоить одну вещь, мадемуазель.
– Да, мадам? – отозвалась я и замолкла в ожидании.
Массивное тело с трудом наклонилось вперед.
– Вы должны держать мальчика как можно дальше от его матери.
– Я не совсем понимаю…
Крошечные ручки запрыгали, затем замерли у нее на животе.
– Я не могу сказать больше, мадемуазель, – только то, что с женой моего сына не все в порядке.
В камине упало прогоревшее бревно, и ворох искр взметнулся в дымоход. Но я почти не заметила их. Я была заинтригована тем выражением на лице старухи, до сих пор бесстрастном, которое вдруг возникло на нем. Я не могла определить его, но было такое чувство, как будто что-то гадкое появилось в комнате и затопило ее.
Прежде чем я успела что-то ответить, она, прислушиваясь, повернулась к высокому длинному окну. Я тоже прислушалась и уловила гул шагов на веранде. Она хлопнула в ладоши:
– Марго! – позвала она пронзительным голосом. – Мистер Сент-Клер дома.
Марго покинула свой пост в дверном проеме, и я услышала ее голос в дальней части дома, повторяющий: „Мистер Сен'с дома!“ Эту фразу подхватили другие голоса, и в результате по дому поднялся топот множества ног. В зале появился Вин, держа в руках маленький поднос, на котором стояли бутылки и один стакан, и помчался с ним вверх по лестнице. Другой неф прибежал с охапкой дров для камина, а Марго, вернувшись, стала зажигать свечи на огромном ветвистом канделябре, что стоял на камине, пока он не заполыхал огненным цветком. Старая мадам наблюдала и давала указания:
– Свечи на рояле, Марго.
– Да, мэм.
– Принесли вино к ужину?