В погонах и без погон - страница 10

И тут разрыдался Андрейка. Стоял незамеченный в уголке, слушал. Вадим склонился к нему.

Андрейка вывернулся, с плачем кинулся во двор и на улицу. В воздухе долго звенело его отчаянное: «Юка-а-а-а!..»

Вадим и Кира остались на террасе одни.

- Ты иди, я сам уложу вещи, Кира.

Голос Вадима звучал глухо, глаза смотрели не в поникшее лицо Киры, а куда-то вниз, где безжизненно висели ее непомерно большие суховатые руки.

Кира посмотрела на раскрытый чемодан и медленно пошла к двери.

Юка не вернулась домой. Инга с Вадимом ходили ее искать, отец отпаивал сердечными каплями маму. Только охрипший от слез Андрейка спал в ту ночь…

…Вадим снова схватил телефонную трубку, и снова Киры не оказалось. Нервное нетерпение овладело им. Встреча с Зиной Ракитцой сделала простым и выполнимым то, что еще утром казалось невозможным,- пойти домой, к сыну и Кире, просто пойти и сказать: «А знаешь, Кира, объявилась Юка». И разобраться вместе, что же это они наделали тогда и что случилось теперь с Зиной, могло ли это случиться, не попадись Кире на глаза та злополучная заметка в газете.

- Кира Леонидовна!

Гриша стоял в дверях перевязочной, уже не в пижаме, а в клетчатой черно-красной рубашке, поверх которой был наброшен серый больничный халат.

- Выйди сейчас же! - Кира гневно свела брови, обернулась к сестре: -Сколько раз повторять, Аня: в перевязочную в одежде не впускать.

- Так меня же выписали! Домой ухожу! Кира Леонидовна…

- Я занята, Гриша.

Мальчик вышел. «Мальчиком» его называли все в отделении, хотя был он уже не мальчик - семнадцать лет парню. Но Кира говорила о нем «мальчик» и в самые трудные дни, уходя домой, наказывала сестрам: если мальчику станет хуже, вызвать ее немедленно.

- Потерпите, - говорила Кира больному. - Еще немного потерпите.

Она заканчивала перевязку, и немолодой, грузный мужчина, как ребенок, жмурил глаза от боли.

- Вот и все. Идите в палату.

- Вы не знаете, не нашли их? - спросил больной, все еще морщась.

- Ищут. Сегодня к вам опять придут из милиции.

- А как Буньков? Почему нас в разные палаты положили?

- Буньков в другом отделении. Нет, нет, ничего страшного. Идите в палату.

- Череп, да?

- Идите, идите, ложитесь! Аня, проводи.

Сестра с недоумением смотрела на врача. Что сегодня с Кирой Леонидовной? Резка, суетлива, красные пятна на лице.

Едва сестра и больной скрылись за дверью, Кира прильнула к окну. Вадим звонил утром, сказал старшей сестре - приведут задержанного на опознание. И Киру залихорадило. Может ведь случиться - пройдет прямо в палату и уйдет, а ей потом сообщат, что он был…

По дорожке, ведущей к корпусу, шли люди, но Вадим не появлялся, и Кира, постояв немного, заставила себя отойти от окна и покинуть перевязочную- было слишком много работы, чтобы стоять вот так у окна, вглядываться в прохожих.

В коридоре к ней снова подошел Гриша.

- Кира Леонидовна, я домой ухожу.

- Ну?

- Так проститься хотел…

- Будь здоров, Гриша. Не попадай к нам больше.

- Спасибо вам, Кира Леонидовна. Привет передайте Вадиму Федоровичу, Люде.

- Будь здоров, Гриша.

Парень еще что-то хотел сказать, но она кивнула ему и прошла мимо.

Едва села за стол в кабинете и протянула руку к папке, как сорвалась с места, выглянула в коридор.

- Аня, где мальчик?

- Ушел.

- Как так ушел!. Я сейчас с ним разговаривала!

- Ушел он, Кира Леонидовна, я сама видела.

- Посмотри, может быть, он еще одевается.

- Он в пальто ушел.

- Ну как же так,-повторила Кира. Она выглядела очень расстроенной. - Да, Аня, придут из милиции… Позовешь меня.

Кира вернулась в кабинет, раскрыла историю болезни только что выписанного паренька, четким почерком заполнила страницу, закрыла папку.

Как она не подумала об этом раньше? Ей следовало задержать Гришу. «Знаешь, Вадим, здесь Гриша»,- сказала бы она, и он непременно обрадовался бы, и все получилось бы естественно и легко. Впрочем… Может быть, Гриша напомнил бы Вадиму их споры и ссоры?.. Да, лучше, что мальчик ушел.

Он появился в их доме более года назад, поздним вечером, с запиской от Вадима: «Накорми ц уложи спать». Маленького роста, широкоскулый, с монгольским разрезом глаз. Отец и мать пьянствуют, Гриша ушел из дома, сам явился в детскую комнату милиции к лейтенанту Люде. И, конечно, без Вадима дело не обошлось (что-то до странного часто наведывается муж в детскую комнату, подумала она тогда).