В погоне за призраком - страница 10

Итак, непринужденная беседа клерка с дворянином грозила перейти в ссору, но Абрабанель поспешил убить ее в зародыше.

– Опыт – дело наживное! – заявил он. – Уильям потому и находится сейчас с нами, что стремится приобрести необходимый опыт. Когда-то мы все начинали с нуля… И вообще, о делах мы еще успеем поговорить. Сначала нужно определить молодого человека на место… Якоб, прошу тебя, покажи нашему помощнику его каюту! Пусть устраивается поудобнее, ведь впереди у нас долгий путь!

Крепкая осанка Хансена, его уверенная манера держаться, его богатое платье лишний раз говорили Уильяму, что наглость – второе счастье. Откровенно говоря, в душе он несколько свысока смотрел на эту человеческую породу, полагая, что знатное происхождение и блестящее образование позволят ему быстро освоиться на новом поприще и даже добиться немалых успехов. Глубоко он об этом не задумывался, потому что приключения были для него важнее успеха и денег – и то и другое, как он полагал, должны были неминуемо прийти ко всякому, имеющему смелость и мужество их взять.

В действительности все оказывалось совсем не так, как представлялось в мечтах. Те самые презренные торгаши, которые должны были только обеспечить восхождение Уильяма к славе, выглядели людьми совсем не униженными и, более того, посматривали на юношу покровительственно, не торопились делиться с ним своими секретами и постоянно указывали на его молодость и неопытность. Да что там, до сих пор его даже не поставили в известность о том, в чем заключаются его прямые обязанности! Он не имел ни малейшего представления о целях экспедиции! Наверняка даже последний юнга на корабле был осведомлен об этом лучше, чем Уильям!

Однако все эти неприятные соображения не могли до конца испортить ту радость, что подогревалась в душе Уильяма простой мыслью: они плывут! Пусть пока только в водах Ла-Манша и с черепашьей скоростью, но ведь это только начало долгого пути, который завершится в теплых морях Нового Света!

Этот факт примирил Уильяма с действительностью, и он с большим нетерпением дожидался, пока Якоб Хансен покажет ему на корабле его каюту. Вслед за торговым агентом Уильям прошел на корму, нырнул в грот-люк, протопал по узкой и душной галерее и оказался в крошечном помещении, обшитом досками, где не было ничего, кроме деревянного ящика с плоской крышкой. Свет проникал в эту камеру через узкое окошко – даже не окошко, а скорее орудийный порт, бойницу. Пожалуй, для скромного сундучка в этой мышеловке место еще бы нашлось, но сверх того здесь не поместилась бы даже шкатулка с курительными принадлежностями.

– Итак, отныне эта каюта и есть ваша обитель, друг Уильям! – с легкой улыбкой сказал торговый агент. – Немного похожа на гроб, не правда ли? Не сомневаюсь, что человек вашего происхождения вправе рассчитывать на что-то большее, но ведь вы сами выбрали свой путь, как я слышал? Помощник купца из Сити, да к тому же голландца по происхождению? Довольно скромно для юноши из благородной английской семьи, не так ли? Прошу извинить меня за назойливость, но что заставило вас, Уильям, пуститься на край света? Любопытство, извинительное для молодого человека? Или были какие-то особенные причины?

– Полагаю, что ваш вопрос продиктован не одним только праздным любопытством, – спокойно сказал Уильям. – Потому что вмешательства в свои дела не потерплю даже от человека, которому подчинен в силу обстоятельств.

Хансен чуть улыбнулся.

– Ради Бога, не обижайтесь! – добродушно заметил он. – Если даже я немного и любопытен, то это не со зла, уверяю вас! И прошу вас не упоминать больше ни о каком подчинении! Скажу вам по секрету, эта старая лиса Абрабанель время от времени придумывает что-нибудь необычное, а потом смотрит, как воспринимают это окружающие его люди. Он или таким образом шутит, или осуществляет какие-то свои тайные замыслы. Проникнуть в его мысли чрезвычайно трудно.

– Что вы хотите этим сказать? – с подозрением спросил Уильям.

– Ради Бога, не выдавайте меня, а то мне несдобровать! – рассмеялся Хансен. – Дело в том, что до сих пор я великолепно обходился без помощников. Да и сам Абрабанель измыслил эту синекуру, только когда вы попались ему на глаза. Он объяснил мне, что решил таким образом поддержать энергичного и честного молодого человека, дать ему шанс. Вам то есть.