В погоне за ветром - страница 16

С этими словами Сирокко развернулась и молча удалилась с площади. А сзади её преследовала настолько громкая тишина, что казалось, от неё вот-вот заложит уши. Сирокко едва сдерживалась, чтобы не обернуться: она больше всего на свете хотела сейчас посмотреть в глаза каждого жителя деревни и засмеяться в их ошарашенные лица.

Вдали от центра деревни стоял привычный вечерний шум.

Шелестели на ветру деревья, со всех сторон доносились весёлое стрекотание кузнечиков, а вдалеке, возле реки, заливался соловей. Сирокко любила вечера и ночи, потому что тогда она могла отдохнуть от дневной суеты и жаркого солнца. Было в ночи что-то особенно притягательное, и это что-то каждый вечер манило Сирокко к себе.

Сзади послышались торопливые шаги. Сирокко уже приготовилась выслушивать нотации, однако, обернувшись, увидела запыхавшегося Хамсина.

— Это было невероятно, — он во все глаза смотрел на сестру. — Скажи, это был приготовленный текст или ты импровизировала?

— Если четно, сначала я хотела всем сказать о том, какие они всё-таки мерзкие, — скривилась Сирокко. — Но потом я посмотрела на Эхеверию, и словно увидела внутри неё грязь. И я подумала, что будет гораздо интереснее, если я скажу ей то, чего она не ожидает услышать. Они все думали, что я начну их оскорблять — а я сказала прямо противоположное. Всё-таки они несчастны, Хамсин. Они пытаются скрыть это за злостью и агрессией, но не получается. Ох, видел бы ты лицо Эхеверии! Честное слово, она была похожа на выброшенную на берег рыбу! Это было так смешно.

— Ты хорошая актриса, и я рад, что ты хорошо повеселилась. Но о проклятии… Это же чистейшая правда. Я тоже вижу внутри них грязь, — Хамсин вздохнул и невесело улыбнулся. — Но знаешь, мне плавать на остальных, я переживаю только за родителей и Эвклаза. Как ни крути, они такие же.

Сирокко ничего не ответила, однако это было не нужно. Хамсин понимал её, этого было достаточно. Она хорошо повеселилась и теперь будет долго вспоминать об этом. Брат взял её за руку и потащил вниз по склону холма, постепенно ускоряясь.

Сирокко не задавала вопросов, а просто следовала за ним. Она была готова на что угодно, лишь бы не появляться дома. Только представив, какая выволочка её ждёт, Сирокко внутренне сжалась от нехорошего предчувствия.

— Давай посидим на берегу, — Хамсин остановился внизу склона и замер, вслушиваясь в переливчатое пение.

Вглядевшись в переплетение ветвей, Сирокко заметила на фоне быстро темнеющего неба темный силуэт маленькой птички.

— Хороший вечер, — прошептал парень.

* * *

Сирокко не торопилась домой. В нерешительности потоптавшись на пороге, она всё-таки открыла дверь и скользнула в тёплую комнату.

Хамсин, следовавший за сестрой, с трудом избежал столкновения, когда та резко остановилась.

— Ты… Ещё не спишь? — севшим голосом спросила Сирокко.

— Тебя ждала, — прошептала Цикута. — Только чш-ш-ш… Ни звука.

Сирокко послушно замолчала, напряжённо смотря на мать. Она не знала, чего ожидать.

— Хамсин… Попрощайся с сестрой.

— Что?! — изумленно прошептал он, с неверием глядя на мать.

Сирокко вздрогнула. Холод пробрал её до костей. Потом решительно отогнала страх, который уже начал пробираться ей под кожу. Она — ветер. Ей будет лучше уйти. Хорошо, что мама это поняла.

— Так будет правильно. Прощайся и иди спать.

— Я… Сирокко, — Хамсин чуть ли не умоляюще посмотрел на сестру.

— Прощай, — девочка… девушка сжала Хамсина в объятиях. — Если будет на то воля свободных ветров, мы с тобой ещё когда-нибудь встретимся. Нам нельзя оставаться на одном месте, ты же знаешь.

— Я не думал, что так скоро, — на глазах Хамсина показались слёзы. — Прости меня за всё. Я тебя очень сильно люблю.

— Я тоже тебя люблю, — Сирокко заставила себя улыбнуться. — Всё к лучшему, мой братик. Иди спать, и пусть тебе приснится день, когда мы увидимся вновь.

Хамсин, с трудом разомкнув объятия, шагнул в сторону. Поперёк его щеки вспыхнуло пламя свечи. В последний раз взглянув на сестру, он почти бегом бросился в соседнюю комнату.

— Переодевайся, — Цикута встала и протянула дочери свёрток.

Сирокко словно в тумане развернула его и, с трудом найдя правильную сторону широких тканевых штанов, которые зауживались книзу, негнущимися руками надела их на себя. Потом сменила старую, полупротёртую рубаху на новую, из качественной и невероятно дорогой ткани.