В погоне за ветром - страница 29

— Мы сёстры, и недавно нам пришлось отправиться в большой мир, — начала рассказывать Сирокко. Они с Эблис ещё вчера придумали эту легенду. Даже если кто-то упомянет о том, что они двоюродные, всегда можно сказать, что кузины тоже сестры. — Нас не хотят брать на работу, но мы будем очень стараться.

— И один добрый человек сказал нам, что в этом доме может найти работу любой, кто хочет честно зарабатывать на жизнь, — подхватила Эблис, не поднимая глаз. — Мы согласны на любую работу, лишь была бы крыша над головой.

— И далеко от дома вы забрались? — протянул мужчина, и Сирокко как-то совсем не понравился тон его голоса.

— Далеко, — с артистичным вздохом подтвердила Эблис.

— Что ж. Меня зовут Валлаго Атту, я решил принять вас на должность служанок, — после небольшой паузы ответил хозяин дома. — Приступайте к работе.

— Спасибо, — Сирокко слегка поклонилась и, пятясь назад, вышла из комнаты.

Эблис последовала за ней. Как только дверь перед их лицами захлопнулась, Сирокко облегченно вздохнула.

— Ну вот, самое сложное позади, — Эблис ободряюще потрепала подругу по плечу. — Осталось только…

— Вы — новые служанки? — сзади послышался нежный мелодичный голос, и две девушки синхронно обернулись на него.

Перед ними стояла красивая молодая женщина, которая была едва старше их самих. Сирокко могла поклясться, что никогда раньше не встречала настолько красивых людей. Незнакомка была словно воплощение цветущей женской красоты: мягкие кудри светлых, почти белых, с желтоватым отливом волос струились по светло-розовой ткани платья до поясницы, обрамляли спокойные зеленые глаза. Видимо, девушка уже привыкла к такой реакции незнакомых людей, потому что просто мягко улыбнулась.

— Меня зовут Нимфея Атту. Я супруга Валлаго Атту, хозяина дома.

— Ой, — пискнула Сирокко, почтительно склоняя голову, — Извините, госпожа.

— Ничего страшного, — Нимфея медленно двинулась в сторону дверей, а Сирокко и Эблис расступились, пропуская госпожу. — Вы мне как раз пригодитесь: сходите в прачечную, найдите девушку Агату и попросите её принести ковёр из моих покоев.

— Будет сделано, госпожа, — Эблис кивнула и, потянув подругу за рукав, потащила по коридору.

— А я даже знаю, как нам достать нужные книги, — прошептала она на ухо Сирокко.

— Не одна ты такая умная, — Сирокко скривила рот. — Но как нам это сделать? Теплое место не остаётся пустым!

— Придётся потрудиться, — Эблис чуть печально пожала плечами.

— Зато не скучно, — философски заметила Сирокко.

Подруги, не глядя по сторонам, пробежали к двери, ведущей в подвал. Сирокко, полная решимости и новых идей, даже не обратила внимания на лепнину и украшения служебной комнаты, хотя ещё буквально полчаса назад они привели её в восторг.

Девушки бегом спустились по лестнице и на полной скорости врезались в Ангору, которая спешила к выходу из подвала. Сирокко машинально отошла в сторону, пропуская женщину.

— Куда спешите? — слегка ворчливо поинтересовалась она.

— В прачечную, — ответила Эблис, тоже отходя в сторону. — Кстати, где она?

Пока Ангора путано объясняла, как добраться до места назначения, Сирокко рассматривала кирпичную кладку стен. Кто бы ни строил этот дом, он работал на годы вперёд. Наверняка этот особняк был возведён довольно давно, но простоит ещё не одно столетие. Что за люди жили в нем? Добрые или злые? Может быть, потерянные? Им нужна была власть или счастье? Кто знает, вдруг они изнывали от одиночества и непонимания? Но, какими бы не были из душевные переживания, они годами достраивали и улучшали особняк, продолжали дело своих дедов.

Высокие своды даже в подземном помещении, конечно, не шли ни в какой счёт с семиметровыми потолками жилых комнат, однако даже такие Сирокко видела редко, а именно — у Зрячей. Интересно, как дела в Зеленеющих Холмах? Как Хамсин и Эвклаз? Как…

— Пошли, — Эблис потянула подругу за рукав. — Денёк будет напряженный, а ты уже в облаках витаешь.

— Думаю о доме, — Сирокко с трудом вернулась в реальность. — И у меня появилась идея, как понравиться госпоже.

— Ну хоть что-то, — Эблис вздохнула, и Сирокко с удивлением впервые в жизни услышала сомнение в её голосе.