В поисках черного золота - страница 7
Пузырь с облегчением вздохнул:
— Значит, он жив…
— Что ты, что ты?! — замахал на него руками Растатура. — Конечно жив! Жив и здоров!
— Почему же он мне не позвонил?
Антон Антонович положил ладонь на спинку стула, на котором сидел Пузырь, наклонился и, глядя ему в глаза, объяснил:
— Твой отец — руководитель большого предприятия. Иногда он ведет переговоры с важными деловыми людьми, а эти люди не любят, когда кто-то отвлекается, например звонит домой своему сыну. Вчера твой отец встречался именно с такими людьми. Потом он срочно вылетел из Москвы, попросив меня позвонить тебе и предупредить, что его несколько дней не будет в городе. А я, болван и тупица, забыл. — Растатура кулаком постучал себя по лбу. — А когда вспомнил — было слишком поздно, ведь в двенадцать ночи ты, наверное, видел пятый сон!
— Сегодня я почти не спал.
Растатура отошел на несколько шагов, снова развел руки и выпятил грудь, подставляя ее Пузырю, словно мишень.
— Да, я виноват, что не позвонил, — улыбнулся он. — Признаюсь и сожалею, что заставил тебя нервничать. Делай со мной что хочешь. Можешь пожаловаться на меня своему отцу, пусть он меня уволит. Извини.
— Да ладно, чего уж там… — смутился Пузырь, посмотрев на этого солидного мужчину, который просил у него прощения. — Если вы не хотели меня будить, надо было послать сообщение на мой пейджер. Утром я прочитал бы его и не пошел бы в милицию.
Улыбающееся, дружелюбное лицо Растатуры внезапно стало серьезным и неприступным. Он сел за стол, внимательно посмотрел на Пузыря и взял ручку.
— Не знал, что у тебя есть пейджер. На всякий случай скажи его номер.
Пузырь назвал несколько цифр. Антон Антонович быстро записал их, а потом как бы невзначай спросил:
— А что ты делал в милиции, зачем ты туда пошел?
Пузыренко честно рассказал о своем утреннем визите в дежурную часть.
— Напрасно, напрасно, — не глядя на Пузыря, задумчиво произнес Растатура. — Не надо впутывать милицию в дела нашего предприятия.
— Да вы не волнуйтесь, ведь они не начнут поиски, если я не приду к ним через три дня и не скажу, что мой батя так и не объявился. А он ведь объявится. Кстати, когда он вернется в Москву?
— На днях… — неопределенно ответил Растатура. Несколько секунд он думал о чем-то своем, напряженно глядя перед собой так, словно забыл, что он не один в кабинете. Затем Антон Антонович встрепенулся, снова дружелюбно улыбнулся Пузырю и уточнил: — Я думаю, что через три дня твой отец вернется. Да он тебе скоро позвонит, вот тогда сам у него и спросишь.
Пока Пузыренко беседовал с Растатурой, Вадик зря времени не терял. Проводив взглядом своего друга, Ситников решил, что глупо и скучно ждать Пузыря у проходной, под палящим солнцем. Лучше сделать несколько кадров, а потом вернуться к воротам и встретить Пузыря.
Крутанув педали, Вадик запустил мотор, домчался до угла забора, повернул налево, сбавил скорость и медленно поехал вдоль сплошной стены бетонного ограждения, высматривая в нем дыру, проем или, на худой конец, какую-нибудь щель, в которую можно было бы всунуть «телевик» и сделать несколько фотоснимков.
Довольно быстро Вадик доехал до другого угла (бетонный забор четырехугольником ограждал территорию ТЭС), но так и не нашел просвета в светло-серой стене.
Он повернул руль, остановился и огляделся: слева от него тянулся забор, сзади зеленело поле, поросшее спутанной травой; на пустыре стояли вышки с натянутыми электропроводами.
Убедившись, что вокруг нет ни души, Вадик слез с мопеда, подкатил его к забору и затем ударом ноги опустил из-под нижней рамы стальную скобу-упор.
Положив ладони на багажник и седло, он несколько раз качнул мопед, проверяя его устойчивость — мопед скрипел, шатался, но не падал. Тогда правой рукой держась за седло, Вадик поставил ногу на багажник, левой ладонью уперся в бетонный забор и осторожно перенес другую ногу с земли на бензобак. Удерживая равновесие, он медленно выпрямился, провел ладонями вверх по шершавой поверхности бетонного ограждения и нащупал его верхний край.
Ухватившись за верхний край забора, он поднялся, вытянул шею и увидел под собой зеленые крыши гаражей. Вадик напряг мускулы, рывком поднял свое тело, выпрямился на руках и сел на забор, а затем, свесившись с другой стороны ограждения, почти бесшумно ступил на крышу одного из гаражей. В следующую секунду он лег на живот и сразу стал невидимым для находящихся внизу людей.