В поисках Эдема - страница 5

— Дон Хосе, как я рад вас видеть! — приветствовал Педро, широкими шагами поднимаясь по ступенькам дома, стоящего на сваях. — И вас тоже! — добавил он, поворачиваясь к Мелисандре и Мерседес.

Вслед за ним поднялись и путешественники. Педро, как обычно, всех представил, соблюдая обряд радушия и почтения, который повторялся каждый октябрь, когда он оставлял путешественников отдохнуть пару-тройку дней в поместье, перед тем как продолжить путешествие вверх по реке к центру страны.

Пока женщины, Криста и Вера, голландки, пожимали руку дону Хосе, Рафаэль, высокий мужчина лет примерно тридцати пяти, с настороженным и каким-то грубым лицом, обратил свое внимание на Мелисандру.

— Рафаэль из Штатов, — сказал Педро, пока тот приветствовал дона Хосе.

— Как приятно видеть вас, дон Хосе. Вы все не стареете, — заметил Макловио, аргентинец.

Эрман и Моррис по-свойски подошли и тоже поздоровались с дедушкой и внучкой. Они уже не первый год приезжали сюда. Эрман, немец, торговал золотом; у него были светлые с проседью волосы, широкие кисти рук, лицо потрескалось от постоянного присутствия на солнце. Моррис, ученый, занимался исследованием уровня токсических веществ в грузах с отходами, прибывающих в Фагуас. Одна рука у него была металлическим протезом, снабженным еще и инструментами, необходимыми ему в работе. Он был высокий, черный и тощий, с вечно печальными глазами и походкой уставшего человека.

— Проходите, проходите, — сказал старик. — Вам, наверное, хочется отдохнуть.

Эрман, Макловио и Моррис обменялись понимающими улыбками с Мелисандрой, наблюдая за неизменной игрой дедушки в гостеприимного хозяина, причем делал он это непреднамеренно. В сопровождении матросов с багажом все вошли в дом.

— Мне так это напоминает старые фильмы о тропических колониях, — воодушевилась Криста, старшая из женщин, оглядываясь по сторонам. Она двигалась порывисто и уверенно. Вера, помоложе, соглашалась с ней, кивая.

Мелисандра с любопытством изучала их. Ее взгляд пересекся со взглядом Рафаэля. У нее возникло ощущение, что он угадал ее мысли. Эти маленькие проницательные глаза не упускали ни одной детали. «Совсем не похож на контрабандиста», — подумала девушка. Но у нее еще будет время узнать это. А пока что надо заняться размещением багажа, который принесли гребцы. Лодка Педро ждала их, чтобы отвезти обратно в Грейтаун этой же ночью.

Уже почти стемнело, когда гости расположились, наконец, в своих комнатах. Мерседес вышла на крыльцо за фонарями. Она уже собиралась было зайти обратно в дом, как вдруг столкнулась с Рафаэлем.

— Святые угодники! Вы напугали меня.

— Не бойтесь. Я вышел только посмотреть на луну, — извинился любезный Рафаэль.

— Не слишком удачное время для прогулки. Москитов полно.

— У меня надежная защита, — успокоил он. — Не волнуйтесь. Я предпринял столько профилактических мер против укусов, что сейчас, должно быть, у меня кровь горькая. Часто здесь люди болеют? — поинтересовался он, заглядывая на веранду.

— Полагаю, как и везде, — ответила Мерседес, уклоняясь от разговоров о болезнях, потому что была чрезвычайно восприимчива к разного рода негативной информации. Под предлогом того, что ей надо заниматься ужином, она вошла в дом.

Рафаэль пошел дальше по веранде и оказался напротив реки. Он слышал звуки ночи, треск вспыхивающих светлячков, доносящееся издалека гоготанье ночных птиц, таинственное журчание воды, устремляющейся к Атлантическому океану. С того момента, как корабль зашел в бухту Грейтауна и пассажиры перешли в лодку Педро, у него появилось странное ощущение погружения в какую-то густую субстанцию, в атмосферу, где гребцы и контрабандисты, рыжеволосая девушка, ее дед, даже сама река парили в невесомости, как на картинах примитивистов. Возможно, влажность воздуха, тропические леса с их странными птицами были ответственны за это чувство нереальности происходящего, за искаженность мировосприятия. Само время, казалось, было каким-то жидким, и он иногда чувствовал необходимость ухватиться за какой-нибудь предмет с целью убедиться, что законы Ньютона все еще действуют.