В поисках Голема - страница 14

— Цо сэ стало? (Что случилось?) — спросил из окошка полицейский, сидящий за рулем. — Есть проблемы?

— Пропала туристка из Израиля. Вот ее сопровождающие, — он показал на меня с Ашером.

— Добржэ, — кивнул полицейский, и что-то сказал в рацию. — Не расходитесь, сейчас приедет мобильная группа.

Мы с Ашером отошли немного в сторону, к ротонде св. Мартина, и я спросила:

— Ашер, ты знаешь, в чем дело?

— Понятия не имею, — он покачал головой. — Карни сказала мне, что сильно хочет в туалет и отойдет в глубь кустиков, и чтобы я не ждал ее, она догонит. Я пошел по дороге, ко мне присоединился Дмитриев, и мы стали разговаривать о фотоаппаратах, иногда останавливаясь и фотографируя. Вот и все. Я думал, что Карни уже впереди.

— Да уж… Куда она могла деться? Тьфу ты! Голова моя содовая! У нее же сотовый есть, она его на шее, на ленточке носит, как я раньше не догадалась? Давай звонить.

Я набрала номер мобильника Карни, записанный у меня в памяти, и, на удивление, откуда-то послышалась трель «Шутки» Баха — это был ее звонок.

— Валерия, она где-то здесь! — воскликнул Ашер. — Я слышу звонок телефона.

— Пошли! — решила я, но звонок смолк. Я нажала на «recall» и поспешила на звук, за мной шли Ашер и несколько присоединившихся попутчиков.

Мы подошли вплотную к ротонде, но ничего не увидели. Я снова нажала на кнопку сотового, боясь, что батарейка скоро сядет, и пошла вкруговую, касаясь левой рукой каменной стены.

Вдруг в зарослях травы я увидела поблескивающий зеленый огонек.

— Стойте! — закричала я. — Смотрите, что здесь?

Но ближе к земле стояла кромешная темнота, только неподалеку виднелось пятно света на стене ротонды.

Ашер догадался: он подошел к фонарю, освещающему ротонду, и повернул его так, чтобы свет шел не вверх, как было задумано, а падал на землю.

Все ахнули. На земле лежала Карни, раскинув руки. В уголке рта запеклась струйка крови. Белой сумочки из лягушачьей кожи нигде не было.

Истерически закричала женщина.

Послышался шум мотора — это подъехали две полицейские машины. Оттуда не спеша, что весьма меня удивило, вышли четверо полицейских, все как на подбор рослые и светловолосые.

— Отойдите в сторону, — потребовали они и наклонились над телом Карни.

Один полицейский пощупал ей пульс, и что-то тихо сказал коллеге. Я расслышала «забити ножем», то есть убийство ножом.

Закипела работа. По рации вызвали подкрепление, трое полицейских собрали всех нас, испуганных и недовольных, в кучу, пан председатель успокаивал ту самую туристку, которая кричала. Она собралась было биться в истерике, но передумала.

Поискав глазами Ашера, я обнаружила, что его нигде нет.

— Где ваш спутник, пани? — спросил меня пан Кон.

— Не знаю, — растерянно ответила я. — Только что был тут, свет поворачивал.

Он с каким-то странным выражением лица посмотрел на меня и, встав на цыпочки, зашептал в ухо полицейскому. Тот немедленно сел в машину и рванул с места. Другой подошел ко мне.

— Добри вечер! Надпоручик Врхлицкий. Пани, вас пас, просим, — сказал он, обращаясь ко мне, и я поняла, что он просит мой паспорт. Я протянула ему документ.

Полистав мой паспорт, полицейский положил его себе в карман. Я возмутилась.

— Требую израильского консула! Верните мне мой паспорт! И добавила «сэм цизинэц», то есть «я — иностранец», будто и так понятно не было.

Ко мне подошел пан Изидор:

— Пани Валерия, не волнуйтесь. В конце концов, у нас с вами есть взаимное алиби. Мы все время были вместе, когда ваши попутчики пропали. Все прояснится, и вас отпустят восвояси.

— Меня волнует, куда подевался Ашер, — я покачала головой.

— А вот с ним гораздо хуже, — нахмурился пан председатель. — Алиби у него нет, да и бегство с места преступления считается отягчающей уликой. Уж поверьте мне, пани Валерия, я в адвокатуре сорок лет протрубил, а захотел я стать адвокатом после процесса Рудольфа Сланского в 1952 году.

— Я ничего не знаю об этом, — ответила я.

— Эх, молодость, молодость, — вздохнул пан Кон. — Настоящая фамилия пана Сланского — Зальцман, и на скамье подсудимых из четырнадцати человек одиннадцать были евреями. И какие люди! Сланский — бывший генеральный секретарь компартии, Владо Клементис — министр иностранных дел, замминистра обороны Бедржих Райцин. Я, конечно, не знал их лично, был молод, но их имена гремели на всю тогдашнюю Чехословакию. И что же им вменили в вину? Что они покушались на жизнь нашего президента, пана Готвальда!