В поисках настоящего - страница 16

К тому же, как ни прискорбно это признать, сейчас я абсолютно растерян и сам себе напоминаю испуганного, потерявшегося в зарослях кукурузы малыша.

Выход один – ждать! Лишь когда кромешная тьма сменится мглой и начнут проступать хоть какие-то очертания, можно двигаться дальше.

Усевшись на ступеньку вагона, я стал просто выжидать, уставившись на световой островок впереди. Казалось, между нами – абсолютный космический вакуум, некая зона небытия. Чтобы добраться до фонаря, сначала нужно погрузиться в нуль-пространство, в пропасть, растворившись в пустоте, а затем, возродившись, вынырнуть в свете искусственной луны. Интересно, где я? Не в смысле местности, а сезона? Обычно сложно угадать, где остановится поезд. Бывает, едешь по невыносимой летней жаре, что даже дышать трудно, как вдруг состав замедляет ход и уже совсем скоро останавливается в прохладном начале весны. Будто вся Земля делится на пятна размером от нескольких метров до сотен километров. В каждом – свой сезон и своя погода. Светит солнце, птицы поют, листва зеленая, а совсем рядом – холод, ветер с дождем – раз. Переступил невидимую границу – и ты уже в другом секторе. Чудно!

Я потянул носом – пахло серединой сентября. Временем, когда трава еще не совсем пожухла, и листья, налившись киноварью и пурпуром, несутся в стремнину листопада. Холод, от которого я тщетно пытался укрыться под тонкой тканью пиджака, был уже не летним, но еще и не зимним. Очередной глубокий вдох. Отчетливо пахнет осенью – аромат увядания, рожденный среди постоянных дождей и серого жемчуга туч.

Ладно! Хватит гадать – с рассветом все станет на места.

Озноб. Скрестив руки на груди в тщетной попытке преодолеть его, я приник к хладному боку цельнометаллического вагона. Ждать совсем немного.

Как удалось уснуть в такой стыни, загадка до сих пор.

Когда проснулся, было уже довольно светло. Светло, в сравнении с тем кромешным ночным мраком.

Шея и левое плечо страшно затекли. Вознамерившись оторвать их от тела, наверняка ничего бы не ощутил. Поэтому первым делом встал, чтобы размяться – покрутить головой, помахать руками, несколько раз присесть, при этом не забывая осматриваться по сторонам.

Света хватало, чтобы разглядеть все необходимое. Хотя и настало утро, все же кое-где последние пылинки тьмы выветрились не до конца, мизерными облачками плавая в воздухе, из последних сил цепляясь за деревья, прячась среди спутанных ветвей высохших кустарников и под моими ботинками. Окружающее пока еще казалось блеклым, выцветшим, прорисованным карандашным грифелем. Царящей здесь осени это было очень к лицу.

Я стоял на длинной асфальтированной платформе, на том самом месте, где еще ночью купался в свете фонаря. Правда, сейчас маленькое солнце угасло, погибло до следующей темноты.

Чуть поодаль на тяжелых чугунных ногах примостилась большая деревянная лавка. Ей-Богу, до нее было каких-то десять шагов, а ночью я даже представить не мог, что может быть в этом «хоть глаз выколи» мраке. Сразу за скамьей рябым забором росли деревья, «укрывающие» от моего взора огромное золотисто-желтое поле высокой травы. Оно простиралось далеко за горизонт.

Вот в принципе и все: состав, платформа, фонарь да лавка; скупой ряд деревьев, за которым раскинулось бескрайнее поле. И ни тебе тропы, никакого указателя направления, ведущего к людям, для которых все это сделано.

– Будь внимательнее! – приказал я себе.

Зародилось чувство, что сейчас меня окружает тот самый шанс, который я столько вымаливал своим ожиданием. И важнее всего его не упустить. Обрести путь и двигаться дальше.

Огляделся еще раз. На вертикальных корягах, что лишь с трудом можно было назвать деревьями, болтались жалкие остатки скукоженных, засохших листьев. Старое золото поля. Небо, покрытое грязными, рваными лохмотьями туч и тяжелый запах приближающейся гибели. Бьюсь об заклад – сейчас середина осени! Или, скорее, тот период, когда остается самая малость до первого снега (что, конечно же, не растает до самой весны).

Я глубоко вдохнул. Никаких сомнений – букет иной, чем ночью: не те ноты, не тот сезон! Могу поклясться: ночью пахло так, словно лето только-только сняло шляпу, чтобы учтиво откланяться. А сейчас уже почти зима.