В поисках прошлого - страница 6

Когда Гилу исполнилось два года, стали явными серьезные проблемы со слухом. Родители на несчастье реагировали по-разному: отец воспринял это как личное оскорбление, тогда как мать сосредоточилась на том, чтобы помочь малышу. Она научилась языку жестов и умению читать по губам, после чего стала учить этому Гила, а потом на помощь ей пришел один из соседей, Джон Спейн. Среди соседей были и такие, кто считал нежелательным допускать к ребенку пожилого, одинокого бывшего священника, пусть даже тот когда-то считался выдающимся ученым. Но Крессида была уверена, что Спейн для нее больше, чем просто друг, — он стал ее доверенным лицом и советчиком. Она считала старика кем-то вроде приемного отца для своего сына и готова была доверить ему даже собственную жизнь.

Когда выяснилось, что Гил страдает глухотой, взаимоотношения его родителей начали резко ухудшаться. Глава семьи, казалось, за одну ночь утратил всякое чувство приличия: всегда большой любитель поволочиться за женщинами, он теперь демонстративно выставлял напоказ свои отношения с этой американкой, Эванджелин Уолтер, которая жила на противоположном берегу. Еще он стал много пить, а напившись, становился грубым и жестоким по отношению к жене и ребенку. Дела пошли хуже, и через пару лет он практически обанкротился. Когда денег не стало, Суини решил продать Корибин, — и дом, и землю, все вместе, — и начал обрабатывать Крессиду, чтобы та отказалась от своих прав на дом. Однако она оказалась на удивление упорной — было странно обнаружить такую несгибаемость в столь нежной молодой женщине, — даже несмотря на жестокие избиения. Она уже пришла к выводу, что брак развалился, а на руках остается ребенок-инвалид, нуждающийся в постоянной заботе. Корибин был для нее единственным оплотом против будущего. И она продолжала упорствовать.

Именно в это время на сцене появился Фрэнсис Ксавье Рекальдо, бывший инспектор уголовного розыска в Дублине, музыкант-любитель и начинающий писатель, автор путевых заметок об Ирландии. После раннего инфаркта он перевелся в тихий и сонный Пэссидж-Саут в качестве местного полицейского. Высокий, красивый, чувствительный и легко ранимый, он был тем типом человека, который мог вызвать интерес у застенчивой и оставленной в небрежении молодой женщины. Они влюбились друг в друга, но роман свой хранили в тайне. По крайней мере так им казалось.

А потом в тихом местечке разразилось несчастье. Ранней осенью старый Джон Спейн обнаружил Эванджелин в ее собственном саду мертвой. Убитой. Суини бесследно исчез, подпав под подозрение. Будучи любовником его жены, Рекальдо понял, что оказался в скверном положении — детективы, прибывшие из города и занявшиеся расследованием убийства, несомненно, подозревали и его. К тому времени, когда были обнаружены неопровержимые улики, уличающие в убийстве Суини, и супруг Крессиды, и Джон Спейн уже погибли в море. Утонули. Крессида с Гилом бежали из устья реки, оставаясь под защитой Фрэнка Рекальдо.

Имя Суини как убийцы прессе не открыли, он навсегда остался «подозреваемым, погибшим в море». Полиция же, заполучив имя преступника, дело закрыла. В газетах, вопреки всем ожиданиям, имена Рекальдо и Крессиды не упоминались, не появилось ни намека на их причастность к этому делу, хотя все знали о гуляющих по округе сплетнях. Это и послужило причиной того, что они сложили вещички и уехали оттуда. Была и еще одна причина: связь Суини с Эванджелин была всем известна, так что о его преступлении здесь еще долго продолжали бы судачить. И кто-нибудь однажды непременно вывалил бы все это, а одна мысль о том, что ее сына станут называть ребенком убийцы, приводила Крессиду в ужас.

Несколько месяцев спустя Корибин был продан за крайне низкую цену: мало было желающих жить в доме, связанном с недавним убийством. В глубине души Крессида понимала, что ее старый друг Джон Спейн никогда не посоветовал бы ей продавать дом в панике и столь поспешно. Но Фрэнк настаивал, а когда она поняла, что в полиции ему уже ничего не светит, особенно в Западном Корке, то решила: выбора нет, надо уезжать. «Однажды, — сказал ей когда-то Джон Спейн, — тебе придется научиться самой принимать решения — за себя и за своего сына. Помни об этом. Никто другой, как бы он тебя ни любил, не сумеет поставить интересы Гила на первое место. И тебе, Крессида, придется взять на себя ответственность и за свою, и за его жизнь».