В поисках сокровища - страница 38

стр.

Джоанна пошла к входной двери проводить Авраама Голди, а возвратившись, обнаружила, что Серджио стоит у приоткрытой двери спальни и заглядывает внутрь.

— Наверное, мы можем на него теперь взглянуть, — сказала Джоанна.

— Мне неудобно, что на ваши хрупкие плечи легла забота о моем друге, — сказал Серджио, когда они вернулись из спальни в коридор. — Около него придется подежурить ночью. Хотите, я останусь с ним?

— В этом нет необходимости, милый Серджио. Гленн и мой друг. А я умею ухаживать за больными. Можете на меня положиться.


Медленно тянулись ночные часы. Джоанна взяла с низкого столика томик сонетов Шекспира, чтение которых всегда помогало ей перед наступлением ночи снять дневное напряжение. Свет от высокого деревянного торшера рядом с ее глубоким старинным креслом падал на страницы, многие из которых она знала наизусть. Из огромной библиотеки, что находилась в особняке Фальконе, у матери Джоанны сохранился только этот томик с золотым обрезом. Мать подарила его дочери в десять лет, когда в школе, где она училась, начали преподавать английский. Незнакомый язык завораживал Джоанну в детстве как тайна, которую ей непременно надо узнать. Шекспир помог ей не только быстро освоить английский язык. Чуть позже она прочитала его исторические хроники, благодаря которым сухая история далекой от нее страны оживала в ее воображении, приобретала эмоциональную окраску.

Убедившись, что Гленн по-прежнему спит спокойно, Джоанна наугад раскрыла книгу, нашла задуманную третью строку и прочитала:

Во мне перед тобой дней прошлых лишь остаток,
Лишь искры под золой, а пламень прекращен,
Убитый тем, чем жил и чем питался он.

Джоанна недовольно сдвинула брови. Неудачное гадание. Привычку гадать на Шекспире она переняла у матери. На этот раз Джоанна категорически не могла согласиться с поэтом. Она закрыла книгу и снова открыла, загадав последнюю строку на левой странице. К ее досаде, том открылся на том же сонете.

Ты потерять меня страшишься, — миг лови!
Чем больше этот страх, тем больше дай любви!

Джоанна тихо повторила вслух последние строки сонета и призналась себе, что больше всего сейчас она боится снова потерять Гленна. Но что толку в советах поэта, если ее герой спит и ничего не слышит?

Гленн зашевелился и повернулся на бок. Подойдя на цыпочках с другой стороны кровати, она убедилась, что он продолжает спать. Зато теперь у нее появилась возможность разглядывать его лицо сколько душе угодно.

Разве могла она забыть это любимое лицо, если лицо ее дочери, которую она назвала Ирен, его точная копия. Подарок судьбы, думала Джоанна каждый раз, когда приезжала в Бостон навестить дочь, росшую в семействе Адамсов. Родная тетка Джоанны, Софи, обожала девочку. Впрочем, ее муж Ник Адамс, голубоглазый и светловолосый, любил Ирен еще больше и всячески баловал ее, вопреки запретам матери. Дело в том, что трое мальчиков этой уже немолодой семейной пары уродились как на подбор с темно-каштановыми волосами и кареглазыми, в мать. Правда, мальчики теперь уже совсем взрослые. Старший сын давно живет от них отдельно. Но с ранних лет они осознали себя дядьями малышки, которая однажды появилась в их доме. Между собой они называли ее ангелом за светлые локоны и голубые глаза…

Какое счастье, думала Джоанна, глядя на спящего Гленна, что пятнадцать лет назад она не послушалась совета своего друга и покровителя Алессандро, рекомендовавшего ей избавиться от ребенка, как только прилетит в Америку. Переехав три года спустя в Штаты, он даже не спросил ее о ребенке, возможно из деликатности, как она тогда считала. А, скорее всего, он не сомневался, что Джоанна именно так и поступила. Она же не призналась ему в том, что в Бостоне благополучно живет и подрастает маленькая копия Гленна Холландса. Даже после того, как они с Алессандро сделали попытку жить вместе. Наверное, материнский инстинкт уберег ее от такого признания.

Ирен, с каждым годом становясь все больше похожей на своего отца и не только внешне, радовала Джоанну ровным доброжелательным характером, серьезным отношением ко всему, что ее окружало. Когда же обнаружилось, что дочь хорошо рисует, Джоанна вспомнила рассказ Гленна об альбоме, с которым он почти не расставался в детстве. На радостях она купила дочери все необходимое для занятий живописью. Девочка обрадовалась большому альбому с листами настоящего ватмана. И в следующий приезд Джоанны в Бостон ей продемонстрировали целую галерею портретов, в которой были представлены все члены семейства Адамсов. Юная художница поразила всех своим — очевидно, врожденным — даром: умением выделить и запечатлеть в карандашном рисунке отличительные особенности каждого из них.