В поисках сокровища - страница 58

— Надеюсь, Алессандро не пострадал… физически? — почему-то испугалась Джоанна.

— Обижаете, Джоанна! Никто его и пальцем не тронул. Достаточно было ему сообщить, что нам все известно о его делишках.

— Спасибо, Серджио, — дрогнувшим голосом сказала Джоанна. — Вы настоящий друг.

— Я всегда буду считать себя вашим должником, — заявил он, шумно сопя от смущения.

— Перестаньте, мой друг, — мягко сказала Джоанна, — вы мне ничем не обязаны. Я не хочу, чтобы вы так относились ко мне. И вообще, Серджио, может быть, нам пора перейти на «ты»?

— Согласен! — тепло улыбнулся Серджио.

В Бостон Джоанна летела словно на крыльях. Как всегда, семейство Адамсов встретило ее с радостью. Ирен поцеловала мать и убежала накрывать на стол. Софи, разумеется, не терпелось расспросить ее о ставшей легендарной личности Гленна Холландса, но прежде всего она по традиции начала ворчать:

— Ты слишком много работаешь, дорогая. Посмотри, до чего ты себя довела: побледнела, похудела. Тебе надо поменьше загружать себя работой и научиться отдыхать.

В одном Софи была права, за последний месяц Джоанна похудела. Из-за постоянного напряжения она забывала вовремя поесть, а поскольку рядом на работе не было Сьюзен, то и напомнить было некому.

— Были бы кости целы, а мясо нарастет, — рассеянно ответила племянница, с волнением думая о том моменте, когда она останется наедине с дочерью.

Больше месяца Джоанна не видела Ирен. Сегодня она показалась ей еще больше погруженной в себя, чем обычно.

— Ты ничего не говорила ей об отце? — тихо спросила на всякий случай Джоанна, пройдя следом за теткой на кухню.

— Мы же договорились, — обиженно ответила Софи.

— Спасибо! — Джоанна чмокнула в щеку постаревшую, но сохранившую остатки былой красоты сестру своей матери, с которой они были очень похожи. Те же тонкие черты лица и жгучие черные глаза на матово-белом лице. Даже в пожилом возрасте фигура Софи оставалась стройной, как у девушки. Ник Адамс всегда восхищался своей женой. — Почему я не такая красивая, как ты и мама? — со вздохом произнесла Джоанна.

— Перестань, пожалуйста, гневить Господа! Он дал тебе и красоту необычную, и ум, что большая редкость для любой женщины. Ты стала известным адвокатом, а я всего лишь жена и домашняя хозяйка.

— Софи, ты забыла, сколько прекрасных детей ты вырастила! Я уж не говорю об Ирен, для которой ты стала, по-моему, дороже родной матери, — возразила Джоанна. — Не знаю, как она отнесется к моему предложению переехать жить ко мне в Вашингтон. Хотя бы на время каникул. — Джоанна вопросительно посмотрела на тетю.

— Скорее всего, будет счастлива, — сказала, подумав, Софи. — Конечно, расставаться грустно. Но ведь мы с ней расстанемся не навсегда, — добавила она с многозначительной улыбкой.

— Что ты хочешь сказать? Выкладывай, — потребовала Джоанна, уже догадываясь, на что намекает тетка, и краснея.

— Не хочу загадывать, чтобы не сглазить, однако подозреваю, что скоро в твоей жизни произойдут перемены. Не надо краснеть, моя дорогая, ты заслужила личное счастье.

Софи нежно поцеловала Джоанну и повела ее в столовую, где все уже сидели за столом: во главе — Ник Адамс, по обеим сторонам от него — младшие сыновья, двойняшки, и дочь Джоанны Ирен.

Во время обеда Джоанна то и дело ловила на себе странные взгляды дочери, и сердце ее сжималось от беспокойства. Не выдержав, Джоанна вопросительно посмотрела на Ирен. В ответ та улыбнулась ей с такой нежностью, что у Джоанны отлегло от сердца.

За столом она приобщилась к семейным делам Адамсов, узнала о школьных успехах Майкла и Мэттью. Вместе с их родителями обсудила намерение подростков попутешествовать во время летних каникул. Когда застолье окончилось, Ирен повела мать в свою комнату и с таинственным видом, что заинтриговало Джоанну, вручила ей альбом со своими последними рисунками.

Джоанна с интересом всматривалась в лица, которые запечатлела в своем альбоме Ирен. Таким образом она приобщалась к новому кругу людей, с которыми познакомилась ее дочь за то время, что они с ней не виделись. Джоанна расспрашивала о некоторых, и Ирен с готовностью удовлетворяла ее любопытство, поражая мать тонкостью психологических оценок. Многие лица оставались в карандашных набросках. Среди них Джоанна вдруг увидела лицо взрослого мужчины, которое напомнило ей лицо Алессандро.