В последний день отпуска, или Тайна рыболова Николая - страница 11

И хотя столь издали точное место его стоянки было для меня не очень-то определенным, я все более и более теперь подозревал, что незнакомца угораздило остановиться непосредственно на яме, именуемой Пустой!.. В ней обычно не бывает рыбы вообще, и это было для меня весьма благоприятным обстоятельством. Теперь лишь оставалось убедить его "в обратном"... И пускай торчит-пуляет там подольше - "учится ловить"! При этом метров двести ниже по течению реки он мог и впрямь попасть-наткнуться на пару уловистых точек, что было бы, наоборот, весьма-весьма некстати для "моей игры".

Ну, вот и все. Похоже, успевал!.. Участок "трав" был мною пройденным, и подплывал к "камням". Именно это место "напротив камней" являлось исходной точкой, найденной мною тони с небольшими щучками. Я поточнее выверил линию дрейфа, встав на свою "исходную" почти вплотную со здешним подводным свалом-обрывом, то есть можно было говорить, что подошел-прижался даже несколько поближе к берегу.

Впрочем, два-три метра в ту или иную сторону здесь особой роли не играли. Подле свала хорошо брало на более широкой полосе. Главное - необходимо было поскорее "заарканить" рыбину, при этом не вываживать ее! В предчувствии незамедлительной поклевки вот-вот предстояло проплыть одно из замечательнейших мест: небольшое подводное плато, затем свал-канавку с него в виде некрутого желобка, и сразу же чуть далее - пара коряг на пути. Первая - в форме рогатки, чуть больше метра высотой, другая, нужно полагать, обломок топляка. Точнее - часть ствола какого-то громаднейшего дерева, возможно, дуба. Иной раз при зацепах за него крючком мормышки отдираются древесные волокна светло-розового оттенка. Поэтому, очень возможно, "рогатка" - сук того топляка.

Однако, как ни странно, "желобок" с корягами прошел впустую.

Не долго думая, я развернул "в обратную", помчал назад и, возвратившись к желобку, дал тоню заново.

И снова тишина!

Не веря в происшедшее, заплыл еще!.. Поклевок не было, и это начинало удивлять. Не далее как прошлым вечером взял здесь, на этом месте, восемь щучек! Причем трех - с ходу!.. С первых же трех заплывов! А сколько раз секло-снимало живца!..

Похоже, все-таки действительно была "отставка" нынешнему утреннему клеву, все больше, больше изумлялся случаю. Обычно, если щука поздно вечером берет, наутро поклевок ничуть не меньше!..

"Быть может, в рыбьей жизни тоже ближе к поздней осени переводят время? И щукам, судакам, как и рыболовам, приходится "вставать с постели", чтоб начинать свой завтрак на час позднее? - возникла-промелькнула забавная, смешная мысль. - Уж не намерились ли щучки, весьма для меня некстати, устроить разгрузочный день?.."

Тем временем я был достаточно далек от беспокойства относительно очередной поклевки, ничуть не сомневаясь в том, что вместо двух и даже трех "голов", как получалось с общей тони весь вчерашний вечер, одну-то или двух, необходимых для "затравки" незнакомца, непременно отыщу-добуду в здешних водах, и это было совершенно неизбежным для меня!

Зайдя опять "на прежнюю исходную", прошелся чуть поглубже от коряг. Подобие поклевки было, но живец остался даже без царапин. Видимо, держало-трогало приманку что-то очень осторожное. Подходило "с головы" - со стороны кольца крючка, и кусало непосредственно за грузило мормышки. Светленькая мелкая полоска на приплюснутом свинцовом шарике, в общем-то, как будто бы осталась, но с тем же успехом это могло быть давним нынешним прикусом, случайно пропущенным мной.

Прошел вдоль целого ряда коряг, именуемых нами, здешними рыбаками-сплавщиками, "граблями". Словно зубья грабель торчат они в стене обрыва на глубине без малого шесть метров. И в этом месте - как бы ни было то удивительным и странным! - все было столь же тихо, пусто, столь же бесполезно!

Пришлось опять с полсотни метров возвратиться назад, немножко сдать на глубину к фарватеру, встать на свою секретную в сплошном, "непроходимом" (даже для друзей-приятелей) коряжнике тоню и с риском оторвать приманку, "пойти"-поплыть над ним лишь по известному только мне проходу!

Уже девятый год мне удается сохранять в нем найденный мною однажды проход в строжайшей тайне. За эти годы я ни разу не рыбачил здесь при людях, и, пожалуй, именно такая тщательная осторожность и являлась основной причиной частых моих "везений", при наличии у всех иных "соратников по ловле" полного бесклевья.