Я проснулся около четырех часов утра. Мюллер в защитном костюме бродил около ракеты в эфире, производя какие-то опыты с электрическими лучами. Дело в том, что одновременно с нами в мировом пространстве носилась другая ракета. Она связалась с нами посредством световых сигналов и делала попытки посылать нам электрические лучи.
Я тоже принялся за работу. Луны еще не было видно, и я стал производить наблюдения над Марсом и Юпитером. В девять часов вечера мы закрыли ставни и легли спать. Слово «вечер» верно только в условном смысле, так как наше положение по отношению к солнцу не изменилось. Ведь мы уже не были частью земли, а представляли собою самостоятельное небольшое небесное тело. Говоря языком астрономов, на нашей солнечной стороне был день, а на теневой стороне — ночь. Когда я говорю «вечер», то это означает, что теперь в месте нашего взлета был вечер, и если бы мы не улетели, у нас тоже был бы вечер.
К вечеру третьего дня пути мы приблизились к луне на расстояние 50.000 км. Только теперь мы увидели узкий, освещенный солнцем серп, который становился все больше и шире. Я определил по месяцу местонахождение, и оказалось, что мы отклонились от намеченного пути на 500 км. Ошибку было легко исправить. Мы сообщили ракете новую тягу в 1,35 метров в секунду. Для этого мы притянули к камере телескоп, парашют и верхушку, затем выпустили из ракеты некоторое количество газа и снова разобщили части ракеты.
Эта манипуляция заняла около минуты. Но она произвела на меня такое впечатление, от которого я не мог отделаться во все время пути. До сих пор земля постоянно находилась под нами, а луна сначала над нами, а потом сбоку. А тут вдруг луна очутилась сразу внизу, а земля сбоку, но при этом ничего не перевернулось. И я сам не перевернулся. Все осталось по-старому. Что же это такое? И снова меня охватило ощущение легкой дремоты. Как странно! Я находился в таком недоумении до тех пор, пока «Луна» не закачалась снова на морских волнах и мы не вышли на берег Индийского океана.