В родных местах - страница 57
Конечно, на сессию как не поедешь. Позавчера был пленум райкома партии. Тоже надо быть обязательно. А вот третьего дня сидел он на совещании, где «обсуждался вопрос о санитарном состоянии предприятий общественного питания». В такие-то дни! В июле медики приезжали в их колхоз и санитарное состояние признали хорошим. Вот и заседайте с теми, у кого плохо. Так нет же! «Выступите, пожалуйста, расскажите, как вы добились хорошего санитарного состояния». Куда денешься — выступил. Хотя, если по чести признаться, не знает он, «как добились», тут само собой получилось.
Федоров начал подсчитывать, сколько же раз выступал он в этом месяце и удивился: получалось больше десяти — на пленуме и на бюро райкома партии, на сессии райсовета, на заседании райисполкома, на президиуме райкома профсоюза. Ну, еще на партийном и профсоюзном собраниях, на заседании правления колхоза. В сельсовете тоже выступал. И это еще не все. Выступал он в райкоме комсомола, в техникуме и на семинаре культпросветработников. Трибунщик прямо, а не председатель колхоза. Иногда выступает без какой-либо подготовки, перед комсомольцами и культпросветработниками, к примеру. А попробуй-ка выступи без подготовки на бюро райкома партии или на заседании райисполкома, хо-хо!.. Надо подобрать цифры и факты, какие получше, все заранее продумать, а то ведь известно: слово не воробей… Иногда даже приходится писать выступления, а потом зачитывать их…
— К черту! — пробормотал Федор Федорович. — Хватит!
— Вы мне? — спросил шофер Андрей. Лицо у него утомленное и не по возрасту — Андрею тридцать четыре года — в глубоких морщинах. Тоже мотается вместе с председателем — в райцентр, в одну бригаду, в другую…
— Да нет, — встрепенулся Федоров и вновь «ушел в себя». «Другой бы радовался, что его на трибуну толкают, — раздумывал он. — Коли хотят тебя слушать, значит, уверены, что скажешь что-то толковое. Но почему тогда у меня такое скверное настроение?»
Андрей остановил машину.
— Не могу больше, Федор Федорович! Передохну минут десять.
Он уснул почти мгновенно. Он вообще мог засыпать в любое время и в какой угодно обстановке. Скажет себе: «Посплю-ка немножко», опустит голову и через пять-десять секунд — готов. Люди не верили: «Будто заснул, притвора. Ишь, как натурально храпит». Федор Федорович дивился и завидовал шоферу, сам он страдал бессонницей, засыпал с трудом, по часу, по два ворочаясь с боку на бок, несколько раз просыпался ночью и часов в пять утра, если не раньше, вскакивал с постели.
Федоров разбудил шофера через тридцать минут. Андрей тронул машину. Лицо его опять стало напряженным, взгляд упрямым, и никто не сказал бы, что несколько секунд назад человек спал крепким сном.
«Выступать надо, когда это крайне необходимо. А то послушаешь иного… Одни общие слова. К чему говорит! Да еще как говорит! С жаром, с выкриками. Просит: «Дайте еще минут пять, я не все сказал». Приводит факты, но пустяковые, которые никого и ничему не учат. Если отсеять фразы «в общем и целом», удалить все пустое, необязательное, что же останется? На сколько минут?»
Тут же усмехнулся: «А у меня как? Тоже с общих фраз начинаю и ими же заканчиваю. Зачем эта традиция? Да, но я стараюсь сказать что-то новое. Есть какая-то польза от таких выступлений? Должна быть!»
Однако и у него были пустые, необязательные выступления. «Федор Федорович, мы предоставим вам слово». — «А что я должен говорить?» — «Скажите что-нибудь. Ну, например, какие обязательства взяли, как их выполняете». — «Но я же говорил об этом прошлый раз». — «Ничего, расскажите еще».
«А все же много мы заседаем. Тот же вопрос о хлебоуборке. Мы обсуждали его на собрании районного партактива, на заседаниях бюро райкома партии, райисполкома и исполкома сельсовета. На сессиях райсовета и сельсовета. А в колхозе — на партийных и профсоюзных собраниях и на заседаниях правления. О том же самом говорили на президиуме райкома профсоюза и на комсомольском собрании. И уж, конечно, на заседаниях в райсельхозуправлении. И в области… Там тоже было немало всяких собраний, совещаний и заседаний. Собрали бы перед уборкой всех, кого надо, и разом все обсудили. А потом решали, что надо, в рабочем порядке. Ну, не одно, так два, три собрания, но не десять же.