Въ русскихъ и французскихъ тюрьмахъ - страница 11

васъ невозможно предать суду, въ виду полнаго отсутствія доказательствъ преступленія», — въ такой цинической формѣ объявляется арестованному о его участи. «Вы должны радоваться, что отдѣлались такъ дешево» — прибавляютъ чиновники. И людей ссылаютъ на пять, десять, пятнадцать лѣтъ въ какой-нибудь городишко въ 500 жителей, гдѣ-нибудь возлѣ полярнаго круга. Такимъ образомъ расправляются не только съ «политическими», съ членами тайныхъ обществъ, но и съ религіозными сектантами и вообще, съ людьми, имѣющими смѣлость выказать неодобреніе дѣйствіямъ правительства, писателями, которыхъ произведенія считаютъ «опасными», со всѣми «политически-неблагонадежными»; съ рабочими, проявившими черезчуръ большую дѣятельность во время стачекъ; со всѣми, оскорбившими словесно «священную особу Его Величества, Государя Императора» (а такихъ, въ теченіи шести мѣсяцевъ 1881 года насчитывалось 2500 человѣкъ)… Вообще, къ административной ссылкѣ правительство прибѣгаетъ въ тѣхъ случаяхъ, когда, выражаясь казеннымъ слогомъ, при судебной процедурѣ можно было бы ожидать «возбужденія общественнаго мнѣнія».

Что же касается процессовъ политическаго характера, то лишь революціонныя общества ранняго періода подпали подъ законъ 1864 года. Позднѣе, когда правительство убѣдилось, что судьи вовсе не расположены приговаривать къ каторжнымъ работамъ людей, подозрѣваемыхъ лишь въ знакомствѣ съ революціонерами, политическіе процессы были переданы въ вѣдѣніе особыхъ судовъ, судьи которыхъ назначались правительствомъ спеціально для этой цѣли. Исключеніемъ изъ этого правила былъ процессъ Вѣры Засуличъ. Какъ извѣстно, она была судима судомъ присяжныхъ и оправдана. Но, по словамъ профессора Градовскаго въ «Голосѣ» (позднѣе закрытомъ), «всѣмъ въ Петербургѣ было извѣстно, что дѣло Засуличъ попало на судъ присяжныхъ лишь благодаря ссорѣ между градоначальникомъ съ одной стороны, и третьимъ отдѣленіемъ и министрами юстиціи и внутреннихъ дѣлъ — съ другой; лишь эти jalousies de métier, столь характерныя для настоящаго положенія, даютъ намъ возможность хоть изрѣдка вздохнуть». Говоря проще, придворная камарилья поссорилась между собой; нѣкоторые изъ ея членовъ рѣшили, что наступилъ удобный моментъ для дискредитированія Трепова, который тогда пользовался громаднымъ вліяніемъ у Александра II, и министру юстиціи удалось получить дозволеніе императора передать дѣло Засуличъ суду присяжныхъ. Онъ, конечно, никакъ не расчитывалъ на ея оправданіе, но онъ зналъ, что публичность суда сдѣлаетъ невозможнымъ дальнѣйшее пребываніе Трепова на посту петербургскаго градоначальника.

Опять-таки, вѣроятно, благодаря jalousie de métier, получило огласку путемъ суда скандальное дѣло тайнаго совѣтника Токарева, генералъ лейтенанта Лошкарева и ихъ сообщниковъ: завѣдывающаго государственными имуществами въ Минской губерніи, Севастьянова, и исправника Капгера. Эти господа (Токаревъ былъ минскимъ губернаторомъ, а Лошкаревъ — чиновникомъ министерства внутреннихъ дѣлъ «по крестьянскимъ дѣламъ») просто-на-просто украли 2000 десятинъ земли, принадлежавшей крестьянамъ Логишина, небольшого села Минской губерніи, купивъ эту землю отъ казны за номинальную сумму 14.000 руб., съ разсрочкой платежа на 20 лѣтъ, по 700 р. въ годъ. Ограбленные крестьяне пожаловались въ сенатъ и послѣдній, признавъ за ними права на землю, издалъ указъ о возвращеніи захваченнаго участка, но сенатскій указъ «затерялся»… а управляющій государственными имуществами сдѣлалъ видъ, что ему ничего неизвѣстно о распоряженіи сената. Между тѣмъ, губернаторъ уже началъ взыскивать съ Логишинскихъ крестьянъ 5474 арендной платы за годъ; (самъ уплачивалъ лишь 700 рублей за эту землю). Крестьяне отказались платить и отправили въ Петербургъ «ходоковъ», но ихъ жалобы въ Министерство Внутреннихъ Дѣлъ, гдѣ Лошкаревъ былъ «персоной», повели лишь къ высылкѣ ихъ изъ столицы, какъ «бунтовщиковъ». Несмотря на это, крестьяне все-таки отказывались платить и тогда губернаторъ Токаревъ потребовалъ войска, чтобы, съ ихъ помощью, выжать деньги изъ крестьянъ. Другъ Токарева, генералъ Лошкаревъ, былъ немедленно, по распоряженію министра, посланъ во главѣ военнаго отряда, съ цѣлью «возстановить порядокъ» въ Логишинѣ. При содѣйствіи баталліона пѣхоты и 200 казаковъ, онъ сѣкъ всѣхъ жителей села, пока они не заплатили «арендную плату», и вслѣдъ затѣмъ торжественно донесъ въ Петербургъ, что онъ «усмирилъ волненіе въ одной изъ губерній Сѣверо-Западнаго Края». Болѣе того, онъ ухитрился за эту «военную экспедицію» выхлопотать орденъ св. Владиміра своимъ друзьямъ, Токареву и исправнику Капгеру.