В рядах борцов - страница 23

Каждый вечер Дик рассказывал Делле и отцу про Нэнси и ее мать. В конце недели Делла решила сходить к миссис Коллинз и спросить, — нет ли какой-нибудь работы в доме. Не стирает же сама миссис Коллинз свое белье! А лишний доллар не помешал бы в хозяйстве Деллы.

Поздно вечером Делла накормила Дика и Билля, уложила их спать и пошла на дачу.

Миссис Коллинз в это время дочитывала роман о дочери миллионера, которая полюбила художника. Делла прервала ее на самом волнующем месте.

— Добрый вечер, миссис, — сказала Делла, — мой сын Дик говорит, что вы еще не скоро уедете. Может быть, вам нужно постирать?

Постирать в доме надо было, но миссис Коллинз не хотелось отрываться от книги. Она окинула Деллу недовольным взглядом и сказала, поджав губы:

— Я вообще не доверяю негритянкам. В городе у меня всегда стирали белые прачки, но так как здесь никого другого нет, ты приходи за бельем послезавтра.

Делла поклонилась и ушла. Миссис Коллинз посмотрела ей вслед. «Дик сказал ей о нас, — раздумывала она о словах негритянки, — кто такой Дик? Да ведь так зовут мальчика, который играет с Нэнси», — вдруг вспомнила миссис Коллинз и в ужасе вскочила с кресла.

Когда на другое утро Дик пришел на дачу, он почувствовал, что Нэнси встретила его как-то иначе. Она не подбежала к нему, как всегда, а остановилась в стороне и показала язык. Дик обиделся и отвернулся от девочки. Он решил пойти на свою плотину, но вдруг услышал голос миссис Коллинз.

— Мальчик, — позвала она Дика, — подойди сюда. Это твоя мать приходила вчера вечером?

Дик кивнул головой.

— Так ведь она негритянка, — вскричала миссис Коллинз, роняя раскрытую книгу. — Отвечай, мальчик, твоя мать негритянка?

— Ма, — нерешительно ответил Дик, — ма… она Делла.

— Эдуард, — закричала миссис Коллинз плачущим голосом, — Эдуард, наша дочь играет с негром! Меня здесь все хотят уморить. Я этого не вынесу. — И миссис Коллинз откинулась назад в кресле и закрыла глаза.

— Где негр? — спросил мистер Коллинз, который сидел на веранде с газетой. Он встал и спустился в сад.

— Вот этот мальчишка — негр, — показала миссис Коллинз на Дика. — Играет с нашей девочкой. Он ничего не сказал, подумай, какая змея!

— Ну так надо вышвырнуть его вон, — сказал мистер Коллинз. Он подошел к Дику, который стоял неподвижно с широко раскрытыми глазами, ничего не понимая, взял его за ухо твердыми пальцами, пахнувшими табаком, и потащил к калитке.

— Слышишь ты, черномазый, — зарычал мистер Коллинз, — чтобы твоя черная морда никогда здесь не показывалась! Понял?!

Он ударил Дика ногой в спину. Потом вернулся на веранду к пиву и газете.

Дик около часа пролежал на земле. От боли и обиды он никак не мог встать. Громко плакать мальчик боялся и только тихонько всхлипывал. Он слышал, как плакала Нэнси, что-то говорила миссис Коллинз, а потом мистер Коллинз закричал, что он их обеих вздует, если они не перестанут мешать ему читать газету. Когда боль в спине утихла, Дик успокоился немного. Большой красный муравей вполз ему на руку. Дик встал и хромая побрел домой.

Делла, утешая сына, плакала сама. Жирный боров — этот мистер Коллинз! Как он мог ударить ее маленького Дика! Все они храбрые с детьми. Пусть Коллинзы не любят негров. Подумаешь! Делла ни за что не пойдет к ним стирать. Это даже хорошо, что Дик не будет ходить в этот противный сад. Можно прекрасно играть между пней у дома. Делла сама станет с ним играть. Ей всегда скучно, когда Дика нет целый день дома. Делла ласкала сына и обещала испечь ему пирожки с патокой. Но Дик никак не мог успокоиться.

— Ма, — спрашивал он, — я негр?

— Негр, негр, — отвечала Делла, — Ну и что же? Негры еще лучше, чем белые. Негры все работают. Они добрые.

— И папа негр?

— Да. И я тоже.

Делла приготовила пирожки с патокой. Она начала рассказывать Дику самую интересную сказку про серого медведя. Мальчик сидел задумавшись. Потом он спросил:

— Ма, а я всегда буду негром?

— Всегда, милый, всегда.

— И когда вырасту, всё равно буду негром?

— Всё равно.

— И если буду слушаться, всё равно?

— Всё равно будешь негром.

Вечером пришел Билль. Делла рассказала ему о том, что произошло. Билль посадил Дика на колени и погладил его по голове большой черной рукой, на которой не хватало трех пальцев.