В садах чудес - страница 14
Дени выглянул из окна и дружески окликнул девочку:
— Привет, Марин!
Она обернулась.
— Привет, Дени!
И пошла дальше, сопровождаемая собакой.
Дени подумал, что с недавнего времени Марин обрела какое-то странное спокойствие, как будто ей все стало безразличным. Ни с кем не спорит, не острит… Странно…
А может быть, не отступаться, догнать ее, поговорить… Ведь жаль девчонку!
— Мама, я ухожу!
Но Барб решительно преградила сыну дорогу из кухни.
— Нет уж, сначала отбей баранину. У меня такие колики в сердце!
Только через полчаса Дени пошел в лес. Покружив немного, он вышел на ту самую поляну, где были распяты те самые ящерицы. И снова его сковал ужас… Он услышал звуки собственного голоса и слышал, что именно ему ответили…
Не разбирая дороги, спотыкаясь о выступающие корни, царапая лицо о колючие ветки, он бежал…
Марин вернулась домой поздно. И не обращая внимания на материнские упреки, спокойно сказала:
— Мук пропал! Я целый день ищу его!
— Завтра поищем вместе! — предложил Поль.
Но собаку так и не нашли.
В лесу Поль наткнулся на выжженную поляну. Она произвела на него странное мучительное впечатление мертвой земли. Он поспешил уйти.
А через несколько дней, когда Анна помогала Барб на кухне, они заметили, что пропал большой нож, исчез и топорик для рубки мяса.
Собравшись в очередной день на рыбалку, Дени обнаружил, что из сарая кто-то унес лопату, и ему нечем накопать червей.
— Надо все запирать! Все двери! — решила Анна. — Барб, проследите!
Но в глубине души угнездилась уверенность, что это сделал кто-то из домашних. Но кто? Что он замышляет? Анна не знала. Назойливо стучалась мысль: «Это Марин! Это она!»
«Боже! Неужели я способна подозревать собственную дочь, бояться своего ребенка?!»
Ночью Анне не спалось. Осторожно, чтобы не разбудить спящего Поля, она поднялась и, накинув шаль поверх ночной сорочки, вышла на веранду.
В темноте смутно мерцал огонек. Анне стало страшно. Но она взяла себя в руки. Конечно, это огонек сигареты!
— Катрин?
— Да, это я, Анна!
Женщины сидели рядом и молчали. Катрин продолжала курить.
— Катрин!
— Да.
— В сущности, я хотела поговорить с тобой.
— Говори.
— Ты помнишь то, давнее? Мать Поля… Ведь ты что-то узнала от нее?
— Не столько узнала, сколько сама домыслила логически.
— Я думаю, Катрин! Мне начинает казаться, что все это взаимосвязано!
— Что именно?
— Все! Те два платья и накидка из каких-то странных тканей. Ты, конечно, их помнишь! И портрет — портрет Мишеля! И то странное утро, когда я увидела Поля с какой-то женщиной! — Анна передернула плечами. — А перед этим мы провели с ним такую странную ночь! И эти несчастные ящерицы, исчезновение собаки — все, все связано между собой!
— Возможно. — Катрин выдохнула дым и снова затянулась.
— Ты говоришь так спокойно! Но вспомни, разве не ты намекала мне, да что намекала, почти открыто говорила, что появление в роду Поля того самого человека, того существа, изображенного на портрете, знаменует страшные события, несущие гибель всем в роду, кроме этого существа? А вспомни самоубийство бабки Поля!
— Ты в чем-то права. Но Мишель всего лишь обычный заурядный человек. Мне кажется… Мне кажется, Анна, что это твое определение «существо» можно скорее отнести к Марин!
Анна встрепенулась.
— Катрин, мы становимся смешными. Две матери. И каждая пытается обвинить ребенка другой. Трагикомедия!
— Ах, Анна, я тоже чувствую: все связано! Но как? Где та нить, ухватившись за которую мы выйдем на свет? Да, кстати, ты заметила, что Дени ходит как в воду опущенный? Парень нервничает. Это на него не похоже. Барб говорила, что он собирается вернуться в Париж. Я думаю, надо поговорить с ним!
— Ты права! Прости, Катрин, но я хочу спросить тебя: эта молоденькая Мадлен, ты давно знаешь ее?
— Нет, она в издательстве недавно. Приехала в Париж из провинции, откуда-то из Бордо… или нет, с моря, из Бреста… Не помню точно… Ты хочешь сказать, что мы и ее должны включить в число подозреваемых?
— Катрин, мы должны включить и самих себя. Мы никого не можем исключить. Мы все — под подозрением у самих себя. И неясно, что же мы совершили и что еще можем совершить!