В садах чудес - страница 28

Музыку сменило новое занятие. Габриэль стала гувернанткой в семье барона О. Но и это поприще оказалось не по ней. О. был удивлен, когда новая гувернантка на его скромные домогательства ответила таким раздраженным отказом! Он-то полагал скрасить жизнь дурнушке! Разумеется, после отказа последней он осведомил свою супругу о том, как дурно обращается Габриэль с детьми. Фактически, мадам О. выгнала Габриэль, даже не дав ей рекомендации!..

Впрочем, это не совсем точно. Поскольку, с легкой руки мадам О., вскоре весь город и окрестности прослышали о Габриэль как о вздорной особе, которая нигде не может ужиться!

Некоторое время Габриэль сидела дома. Отец угрюмо отмалчивался. Мать смотрела на нее, как на врага. Сестры дулись. Они полагали, что именно Габриэль мешает им выйти замуж…

Но вот однажды в дождливую погоду в дом явился скромный приятный человек лет тридцати. Нежданный гость назвался господином Л. Он объяснил, что здесь он проездом в Париж. Он возвращается из путешествия. Супруга его не француженка, и для того, чтобы ей было легче усвоить язык и привыкнуть к местным нравам, а также для того, чтобы она не чувствовала себя одинокой, он желал бы взять ей компаньонку, скромную молодую особу, достаточно образованную… Чтобы дела повернулись таким образом, Габриэль и во сне присниться не могло! Она будет жить в Париже! Она избавится от тирании матери, от надутой физиономии отца, от раздражения сестер! Господин Л. предложил ей довольно скромную плату, но девушка поспешила согласиться. По городу, разумеется, поползли слухи о неблагополучии в семействе Л., якобы вследствие этого неблагополучия Л. и взял в свою семью такую особу, как Габриэль. Впрочем, Габриэль уже не касались подобные объяснения. Запряженная быстрыми лошадьми карета мчала ее в Париж…

Супруга господина Л. действительно нуждалась в компаньонке, и, надо сказать, он проявил незаурядную проницательность, поняв, что именно Габриэль, в сущности, скромная, образованная и добрая девушка, как нельзя лучше подходит для роли, соединяющей в себе функции подруги, учительницы, домоправительницы и компаньонки.

Габриэль скоро подружилась с мадам Л. и узнала ее историю…

После смерти отца и дяди молодой Л. остался владельцем значительного состояния. Тогда ему и пришло на мысль исполнить свою детскую еще мечту о путешествии. Еще мальчиком, разглядывая в книгах рисунки, изображающие античные древности, он мечтал увидеть Италию и Грецию и теперь решил осуществить эту мечту.

Л. был еще достаточно молод для того, чтобы не замечать обычных неудобств поездки по странам, еще не вполне приобщившимся к благам цивилизации. Тряские почтовые кареты, неуютные гостиницы, дурно приготовленная пища — на все это он не обращал внимания. Перед глазами одинокого юноши проходили прекрасные пейзажи, расстилалось море, зеленели деревья. Он видел людей в необычной одежде. Но самым удивительным были остатки древнего, античного мира. Как удивительно ступать по ступеням амфитеатров, которые видели римских императоров! Колонны, мраморные статуи, пестро раскрашенные, не потускневшие от времени огромные кувшины; развалины античных зданий, удивительные лица на фресках…

Италию сменила Греция. Филипп Л. решил подняться в горы. Он уже мог объясниться на греческом языке и заметил его сходство с языком древних греков. Пришлось ехать на лошади, но Филипп обучался верховой езде и любил риск. Местные жители все более интересовали юношу. Их лица, жесты, движения удивительно напоминали ему античные изображения. Еще не Покинув этот новый для него и в то же время такой знакомый ему мир, он уже мечтал о возвращении сюда.

Как всякого молодого и склонного к восторженности человека, Филиппа в этом мире античности и экзотики раздражали его соотечественники и вообще европейцы. Ему было стыдно видеть их уверенность в том, что именно они являются представителями истинной цивилизации; их сюртуки, куртки и шляпы казались ему верхом безвкусицы. Их жены и дочери раздражали юношу своей неестественностью.

В сущности, отправляясь в горы, он хотел остаться наедине с природой и местными жителями. Он даже рискнул переодеться в местный костюм — темные шаровары, толстые носки из цветной шерсти, мягкие туфли, белая рубаха и черная безрукавка, на голове юноши красовалась небольшая вишневого цвета шапочка в виде усеченного конуса.