В сантиметре от смерти - страница 5

— А потом?

— Потом, отогревшись, они расползаются кто куда. Брать их тогда гораздо опасней и труднее.

— А тебя кусала змея, Илларионыч?

— Меня нет. Костю кусала.

— Ну и как?

— Чего как! Плохо было. Брал он огромную гюрзу. Как-то она выскользнула, один зуб застрял в сапоге, а второй все-таки вонзился в ногу…

— Ну?

— Вот тебе и ну. Три месяца пролежал человек в больнице, еле отходили. А ведь в кровь попала ну от силы одна сотая грамма.

— Да… И создает же природа такую мерзость.

— Мерзость-то мерзость. Но, как видишь, и польза от нее немалая. Иначе не ехали бы мы сейчас с тобой к черту на рога брать живьем этих тварей. Убить змею просто. А нам живых надо привезти, и как можно больше.

— Доить их будут?

— Доить. Ты уже знаешь, как это называется? Но, конечно, ничего общего с дойкой здесь нет. Просто дают ей кусать край стеклянного стаканчика, она кусает, и капельки яда стекают в стакан. Вот так его собирают по крошечным капелькам. Одной такой капли достаточно, чтобы убить пять человек. И ее же достаточно для лечения сотен людей от тяжелых болезней.

— А заменить его нечем?

— Чего?

— Ну, яд этот.

— Пока — нет. При всех своих достижениях, наука еще не может искусственно создать такой препарат. И совсем недавно нам приходилось покупать яд за границей за огромные деньги — тридцать тысяч долларов одни грамм — намного дороже золота… Зато и добывать его потруднее.

Алексей ничего не сказал, раздумывая о чем-то своем. Потом спросил:

— Илларионыч, а кто это Курбан-Нияз, который должен к нам присоединиться?

— О, это удивительный человек, — с необычайном для него теплотой в голосе отозвался Илларионыч. — О нем стоило бы книгу написать, как Арсеньев о Дерсу Узала…

В этот момент Алексей почувствовал, как затарахтело левое переднее колесо, и остановил машину.

— Ты что? — спросил Илларионыч.

Алексей молча вышел, глянул на шину. Все было ясно — прокол.

— Надо колесо менять, Илларионыч, доставай запаску, а я пока сниму это.

Алексей подвел домкрат, быстро отворачивал гайки, а Илларионыч, кряхтя и поругиваясь, вытаскивал из багажника плотно запрессованные вещи. Вдруг он громко чертыхнулся.

— Взял все-таки свою дурацкую игрушку? — донеслось до Алексея сзади.

— Взял, Илларионыч, взял. Она нам еще послужит.

Речь шла о походной радиостанции. Во время войны Алексей был радистом. После демобилизации он не забыл своей специальности, поступил в радиоклуб, собрал портативную коротковолновую станцию и имел свой позывной. Когда обсуждали список снаряжения, Костя и Илларионыч в один голос заявили, что станция будет лишним грузом, и решили ее не брать. И вот теперь Илларионыч в битком набитом багажнике увидел злосчастную коробку…

— Нужна она нам, как собаке пятая нога, — ворчал Илларионыч, с трудом вытаскивая рацию. — И весит ведь, черт знает, килограммов пятнадцать, не меньше…

— Ладно, Илларионыч, будет… Везет же ее «москвич», а не вы. А пользу она еще принесет. Вот увидите. Давайте колесо.

Вскоре поехали дальше. Но как ни выжимал Алексей газ, красного «москвича» все не было видно. Далеко ушел Костя, пока они с колесом возились.

Стемнело, пришлось включить фары. Молча вглядывались в извивающуюся дорогу — что там, за поворотом?

После одного из очередных спусков, резко свернув и косое ущелье, дорога вышла к ярко освещенной чайхане, повисшей над горной речушкой под сенью огромной чинары. Рядом с чайханой по обочине дороги стояли грузовые автомобили. Здесь же стоял и Костин «москвич».

— Что, Костя, ночевать будем? — спросил Алексей.

— Нет, попьем водички и дальше. Скоро вырвемся на плоскогорье, оттуда до Шинга каких-нибудь сорок километров, не стоит задерживаться. Вы куда делись? Думал уж ехать за вами.

— Колесо меняли.

— Костя, — вмешался Илларионыч, — и ты, и Алексей устали. Целый день за рулем. Проехали перевал. Может быть, заночуем здесь?

— Нет, Илларионыч, нет, — настойчиво сказал Костя. — Не будем ночевать в горах. Едем дальше. До Шинга рукой подать. Ты поезжай с Алексеем. Вдвоем вам будет веселее, ну а я и один не заскучаю. Еще полтора часа — и будем на месте.

— Дело ваше, Константин Николаевич, — недовольно сказал Илларионыч. — Ехать, так ехать. Но все же я на всякий случай захвачу здесь водички про запас.