В шестнадцать мальчишеских лет - страница 5

У Аксенова появилось неясное чувство тревоги. Он отступил под навес. Стуча сапогами, люди прошли мимо. Рядом с Лутониным шагали трое. Один пожилой, в чине майора, с коричневым от загара лицом; на его щегольском, сшитом из дорогой материи кителе поблескивали орденские ленточки. Его спутники были помоложе. Одетые в штатское платье, они держались подчеркнуто прямо. В них без труда можно было угадать офицеров. Мужчины негромко беседовали. Аксенов хорошо слышал каждое слово.

— Досадно! — сердито проговорил Лутонин. — Приехали бы на сутки пораньше…

— Легко сказать!.. Пораньше!.. — ответил пожилой майор. — Это понятие растяжимое. Конечно, не мешало бы приехать не вчера и даже не на той неделе, а лет восемь тому назад!..

— Собственно, у нас не имеется полной уверенности! — пожал плечами молодой человек в сером плаще. — Просто предположение, нуждающееся в проверке!..

— Может быть, это и не он! — подтвердил третий мужчина, державший в руке измятую, видимо непривычную для него, шляпу. — Вполне возможно!

— К сожалению, мы его снова упустили! — с досадой сказал майор.

— Догоним? — полувопросительно произнес молодой человек. — Договоримся с начальником дороги. Может быть, на дрезине?

— Мало вероятно! — покачал головой майор. — Он уже, видимо, добрался до узловой станции. Оттуда поезда идут в четырех направлениях. Угадайте попробуйте, какое он выбрал! Знать бы, где живет семья…

— В личном деле таких сведений нет! — с сожалением ответил Лутонин.

Под ногой у Аксенова скрипнула доска. Он сообразил, что прятаться теперь неудобно, и выступил вперед. Начальник лагеря удивленно посмотрел на него:

— Аксенов? Значит, вы остались? А где же ваш приятель?

— Я на поезд опоздал. А Петров уехал.

— Разве вы были не вдвоем?

— До станции-то мы, верно, вместе дошли, — объяснил Аксенов. — А тут разделились. Потому что я, товарищ начальник, ведь его почти не знаю. Работали мы, как вам известно, в разных бригадах. К тому же Петров, небось помните, бирюком ходил. Слова из него бывало клещами не вытянешь. Вот и здесь он больше молчал! Верно, угощал меня пивом. Я с непривычки захмелел, уснул и прозевал поезд. А он, стало быть, уехал.

Офицеры терпеливо слушали Аксенова. Когда он умолк, майор сдержанно спросил:

— А не говорил ли он вам, товарищ Аксенов, куда собирается ехать? Прошу вас, вспомните, это важно!

Аксенову было очень приятно услышать обращение: "товарищ". Ведь целых восемь лет его никто так не называл, и сейчас он особенно сильно ощутил чудесную перемену в своем положении. Вспомнив разговор с Петровым, Аксенов с готовностью ответил:

— Как же, товарищ майор! Даже в гости приглашал!

— В гости? — Теперь все четверо смотрели на него выжидающе, а майор даже смял в кулаке дымящуюся папиросу.

— Ну да, приезжай, говорит, ко мне в Архангельскую область, в деревню Кузнецы. Моя сестра, дескать, в конторе Заготзерно работает, и для нас с тобой дело найдется! А я, конечно, его к себе позвал, на Украину.

— Деревня Кузнецы? — переспросил майор, доставая блокнот и самопишущую ручку. Он обернулся к Духонину и с сомнением сказал: — Вряд ли мы найдем его в Архангельской области! Но запросить придется. Не из пальца же он высосал название этой деревни?.. Может быть, там его знают?

Аксенов деликатно смотрел в сторону, делая вид, что заинтересовался стрелочником, который, протирая заспанные глаза и зевая, вышел из своей будки. Он знал, что слова майора не предназначены для его ушей, и хотел показать, что понимает это.

Совсем рассвело. Верхушки деревьев порозовели, точно выкрашенные прозрачной акварелью. Белели станционные постройки. Все цвета стали яркие, праздничные.

Тайга в своем зеленом весеннем наряде стояла притихнув, точно чего-то выжидая. На горизонте, там, где тянулась зубчатая полоса леса, вспыхнул пожар. Багровые, желтые, алые полосы протянулись по небу. Через секунду показался приплюснутый красный диск и вот уже величаво поплыл над лесом. Как по сигналу, тайга наполнилась звуками. Затрещали птицы, громче зашелестели лиственницы и кедры. Наступил новый день. И в его радостном, розовом свете лица стоявших на платформе людей выглядели измятыми и усталыми. Поблагодарив Аксенова, офицеры направились к машине. Лутонин помахал рукой: