В скорбные дни. Кишинёвский погром 1903 года - страница 15
Конечно, мы не ставим себе задачей провести исчерпывающий анализ причин Кишинёвского погрома. На этот счёт есть уже обширная литература. Следует отметить, что многого из сказанного М. Б. Слуцкий в своё время знать не мог. И когда он называет Плеве и Лопухина «главными организаторами погрома» («В скорбные дни», глава 9), – конечно, это общее мнение либеральной интеллигенции того времени, а вовсе не твёрдо установленный факт. Но не забудем: Слуцкий был человеком, лично спасавшим десятки жертв погромщиков – и в 1903 г., и два года спустя, и позже. Кто осмелится требовать от него отрешённой и беспристрастной позиции? Главное достоинство его книги – в фактах, которые он передаёт как очевидец.
Тексты воспоминаний приводятся по первым изданиям:
Слуцкий М. Б. За три четверти века. Мои воспоминания из детства, юности и полувековой врачебной и общественной деятельности. Часть первая (годы 1851–1900). Кишинёв: Тип. Акц. О-ва «Unser Zeit», 1927. 122 с.
Слуцкий М. Б. В скорбные дни. Кишинёвский погром 1903 года. Кишинёв: Типография М. Авербуха, 1930. 119 + IV с.
В первой из этих книг имеется разночтение: слова «За три четверти века» на обложке даны самым крупным шрифтом, как основной заголовок, на титульном же листе – отсутствуют вовсе. На обороте титульного листа – только одна строчка: «Cenzurat la Cenzura Chișinău» – «Дозволено кишинёвской цензурой». Подцензурный характер обоих изданий следует учитывать при оценке некоторых высказываний автора.
В оригинале использовалась (как и во всей бессарабской печати на русском языке до 1940 г.) дореформенная орфография. В данном издании она приведена к современной. В обоих изданиях много опечаток, особенно в расстановке запятых. В тогдашнем Кишинёве, уже десять лет как не находившемся под властью России, издательства явно испытывали трудности с корректурой на русском языке. В ряде случаев – например, там, где фамилия Склодовской-Кюри передана как «Скадовская», – нет возможности установить, кто допустил ошибку: автор, корректор или наборщик. В данном издании мы исправили только явные опечатки, не создающие двусмысленности.
Все постраничные сноски, помеченные звёздочками, принадлежат автору и воспроизводятся по тексту оригинала. Комментарии от редакции помечены арабскими цифрами и даются после основного текста.
У М. Б. Слуцкого еврейские имена даны в той форме, какую они имели в бессарабском диалекте языка идиш: Ду́вид вместо Давид, Сура вместо Сара и т.д. В данном издании они оставлены без изменений.
Л. А. Мосионжник, доктор истории, доцент университета «Высшая антропологическая школа» (Кишинёв)
Доктор М. Б. Слуцкий
За три четверти века
Мои воспоминания из детства, юности и полувековой врачебной и общественной деятельности
Предисловие
Я давно лелеял мечту написать историю Кишинёвской еврейской больницы. Наша больница существует более ста лет, оказывала в течение этого длинного периода времени стационарную и амбулаторную медицинскую помощь сотням тысяч больных и призрение тысячам старцев. Это учреждение оставалось долгое время единственным лечебным заведением не только в Кишинёве, но и во всей Бессарабии и прошло длинный тернистый путь, пока достигло настоящего своего состояния.
Такое учреждение заслуживает, по моему убеждению, чтобы история его развития и деятельности была запечатлена. А если это так, то на ком лежит обязанность выполнить этот долг перед больницей, как не на мне, проработавшем в этом учреждении полвека, игравшем значительную роль в его развитии и жизни, горевавшем его горестями, радовавшемся его радостями?
Но погружённый в повседневную текущую работу по заведованию больницей, частной практике и общественной деятельности, – я всё откладывал.
1 (14) января прошлого 1926 года исполнилось 75 лет со дня моего рождения и 50 лет моей врачебной и общественной деятельности. Мои друзья, сослуживцы и коллеги по профессии (Союз Бессарабских врачей) торжественно отпраздновали это знаменательное для меня событие. И я пользуюсь настоящим случаем, чтобы снова выразить мою искреннюю признательность всем лицам и учреждениям, которые так или иначе почтили меня своим вниманием.