В стране белого слона - страница 2

Выполнив все формальности, я выехал в Париж, где прослушал множество инструктажей и лекций в маленьком замке Шато дю Буа дю Роше, выучил все, что касалось OOН и ЮНECKO, проблем развивающихся стран и всего мира вообще, затвердил свои обязанности и права. Во время лекций нам рассказывали и о практических вещах: некоторые сотрудники и эксперты ЮНЕСКО, читавшие нам лекции, уже работали в странах, куда нам предстояло ехать.

Но чаще всего многие из моих коллег вспоминали советы управительницы замка, на которой лежало обеспечение нам культурной программы и организация неофициальных вечеров. Ей за свою жизнь довелось увидеть многих экспертов, отправлявшихся в разные страны, и она напутствовала всех такими словами: «Самое высшее искусство — импровизация, и самое важное — воспользоваться ею вовремя и к месту».

Прошло еще немного времени, и я получил паспорт ООН, который был незаменим на все случаи жизни. На его обложке было написано по-французски «Лэссэ-пассэ», эти слова повторялись еще на четырех языках на каждой странице и означали, что все учреждения ООН, все учреждения доброй воли должны оказывать содействие и всяческую помощь владельцу документа.

Когда все необходимые бумаги были у меня на руках, я наконец купил билет на самолет компании «Эр Франс», летевший по маршруту Париж — Токио с посадкой в Бангкоке. Напоследок мне вручили саквояж с лекарствами и брошюрку о первой помощи при различных тропических заболеваниях. Брошюра была инструктивная, ее предупреждения звучали весьма пессимистически, а эксперты, которым назавтра предстояло вылететь на место назначения, нуждались в «порции» оптимизма, так что было просто необходимо смягчить горечь расставания несколькими бутылками божоле. Все эксперты в полном единодушии последовали этому призыву. А потом мы собрались у станции метро «Площадь Инвалидов», сели в автобус авиакомпании «Эр Франс», доехали до аэропорта Орли, выполнили все необходимые формальности и поднялись в самолет. Здесь нас встретила тихая музыка и приветствовала стюардесса с фигурой Анжелики и голосом ангела.

Рядом со мной через узенький проход сидели два австралийца, эксперты какой-то компании по смазочным маслам; они направлялись на год в один из эмиратов на Аравийском полуострове, где строго запрещено употребление и хранение любых алкогольных напитков: должно быть, поэтому в Париже и в самолете они пытались накачать свой организм этим запретным продуктом на весь предстоящий год. За мной сидели три японца, которые все время улыбались, один из них говорил по-французски и улыбался, два других молчали и улыбались. Они улыбались и во время посадки в Афинах, и когда отказывались от предлагаемых им европейских блюд и напитков. Австралийцы же, напротив, сначала съели и выпили все, что входило в цену билета, потом стали заказывать порцию за порцией спиртного. Мой сосед, англичанин, пожаловался: они говорят на таком английском, что он едва их понимает.

Когда мы приземлились в Бахрейне, австралийцы были уже так веселы и алкоголь в их крови настолько превышал все другие вещества, что стюардессам пришлось помочь им выйти на пропитанную нефтью землю.

Алкоголь, который у меня в крови, я имею право привезти в любую страну, и наплевать мне на запреты», — гордо заявил один из австралийцев на трапе, с трудом выговаривая слова. В конце концов прощание с австралийцами прошло без происшествий. Потом Тегеран приютил наш самолет минут на сорок, и в лицо нам дохнул ночной жар Ирана. Большая часть пассажиров осталась в самолете, и лишь немногие прогулялись по аэропорту, освежились ледяной ананасовой водой, заглянули в сувенирный киоск, который для удобства путешественников открыт и ночью.

Затем появились новые очаровательные стюардессы и стали предлагать тем, кто хотел спать, одеяла и подушки, другим за небольшую плату наушники, которые можно подключить к розеткам в ручках кресел и послушать любую из записанных на двенадцати магнитофонных лентах многочасовых программ с эстрадной и камерной музыкой, классическими операми и симфониями или звуковое сопровождение фильма на английском или французском языке, а вернее, на французском или английском, поскольку компания все же «Эр Франс». Рядом с кабиной пилота натянули экран, и было хорошо видно даже с дальних кресел. Фильм несколько раз прерывался, пассажирам объясняли, что самолет летит в зоне муссонных бурь: он то и дело проваливался в воздушные ямы; одни следили за действием фильма, другие, прильнув к иллюминаторам, наблюдали за молниями, которые поминутно освещали самолет. И тем и другим было страшно. Фильм продолжался дольше, чем буря, спавшие пассажиры проснулись и чувствовали себя отдохнувшими, и все с удовольствием прослушали сообщение, что мы сейчас приземлимся в Карачи, а командир корабля и весь экипаж благодарят пассажиров за дисциплинированность и прощаются с ними, потому что в Карачи их сменяют.