В стране райской птицы. Амок - страница 36
— Вот это было приколото к дереву, — сказал он. — Чунг Ли снял и стал рассматривать. Мне кажется, это не иначе как письмо.
Молния сверкнула в глазах у Скотта.
— Дурак! — рявкнул он на Чунг Ли. — Разве ты не знаешь, что умрешь первым, если с нами что-нибудь случится?
— Все это я хорошо знаю, — спокойно ответил Чунг Ли. — И еще знаю, что мне лучше с вами возвращаться назад, чем одному, но эта бешеная собака готова выдумать что угодно, лишь бы навредить мне.
Файлу и Чунг Ли глянули друг другу в глаза и поняли, что одному из них не жить на свете.
Скотт и Кандараки принялись внимательно изучать лист. Ничего особенного на нем, кажется, не было. Лист как лист, с одной стороны чуть-чуть надорван, но ведь, может быть, это случайно: лист-то уже несвежий.
Посмотрели один на другого, потом на Чунг Ли, не зная, что и думать.
— Зачем тебе понадобился этот лист? — спросил Скотт.
Чунг Ли пожал плечами.
— Ну, как вам сказать? — ответил он. — Спросите тогда, почему вот он, — Чунг Ли указал на Кандараки, — проходя однажды мимо куста, взял и отломал веточку, да и вы сами как-то раз держали в руках какой-то листик.
Что можно было возразить на это?
— Но помни же, — сказал Скотт, — мы будем следить за каждым твоим шагом.
— Пожалуйста, — безразличным тоном ответил Чунг Ли. — Мне все равно.
— Странная вещь, — сказал Кандараки Скотту, когда они отошли подальше. — Смотришь со стороны, и кажется, что нет ни малейшего повода его подозревать, и все же у меня такое впечатление, будто он что-то задумал.
— Я главным образом рассчитываю на то, что ему нет никакого смысла вредить нам, — сказал Скотт.
— Что ж, посмотрим, — ответил Кандараки.
За лесом начинались уже предгорья. Ступенями повышаясь, они переходили в горы высотою около трех километров. Как это обычно бывает, казалось, что до гор рукой подать, что до них можно дойти за каких-нибудь два часа, а на самом деле на это нужно было около двух дней.
— Вон, видите гору с двумя вершинами? — показал рукой Чунг Ли. — Немного левее будет то самое место…
И у всех стало легче на сердце, когда они увидели, что конец пути близок.
На другой день к обеду путешественники были уже в горах. Горизонт сузился, не видно было даже и главных, больших гор. Не раз путешественники оказывались как будто в яме, из которой, на первый взгляд, не было никакого выхода.
Но выход рано или поздно находился, они попадали в другую долину, и снова казалось, что они заперты со всех сторон. Голые скалы, громоздившиеся вокруг, были самой разнообразной формы; они то устремлялись ввысь, как башни, то стояли ровные и гладкие, то сидели, как шляпки гриба на тонкой ножке, готовые, казалось, в любую минуту обрушиться вниз; в некоторых местах они отчаянно лепились на склонах гор, и можно было только диву даваться, каким чудом они держались и не падали.
Часто, особенно в низинах, попадались скалы, заросшие кустарником и даже деревьями. И снова приходилось удивляться, как это деревья могли пустить свои корни в голый камень.
Под вечер путешественники выбрались в широкую долину. Посередине ее бежала река, стремительно билась о прибрежные камни; по берегам зеленела богатая растительность.
В одном месте Файлу вдруг наклонился к земле, стал что-то рассматривать и вдруг громко закричал:
— Сюда! Сюда!
Все бросились к нему и увидели на земле отчетливый след… конского копыта.
— Снова лошадь! — удивился Скотт.
— И на этот раз уже впереди, — отметил Кандараки.
Опять начались разговоры о таинственной лошади. Опять пошли догадки.
Файлу, выпрямившись, внимательно посмотрел на Чунг Ли. Тот оглянулся, глаза их встретились, и, казалось, они без слов поняли друг друга…
— Значит, этот человек или эти двое — потому что однажды, кажется, мы видели двоих — уже здесь, — сказал Скотт. — Неужели они все время за нами следят? Но почему в таком случае они до сих пор не причинили нам никакого вреда?
— Хотел бы я посмотреть, — с усмешкой произнес боцман, — как это один или два человека сумеют навредить нам.
— И то правда, — согласился Скотт.
Скоро заметили, что следы ведут в сторону, в небольшую долину.
Сказали об этом Скотту.