В Стране Светлого дня - страница 8
В тот день набили они много дичи. А под конец царский егерь загнал и живыми поймал двух зайцев. Глядит царь на своего нового егеря, не налюбуется, а на привале, когда выпил да закусил, и вовсе разошелся, принялся взахлеб хвалить:
— Много у меня хороших егерей, а такой сноровки, как у тебя, ни у кого нет!
Тут окончательно захмелел царь и говорит:
— Полюбился ты мне за твою удаль! И коли у тебя и у меня будут дети, да случится так, что у одного родится сын, а у другого дочь, мы с тобой породнимся, сватами станем!
— Ровня ли я тебе, царь-государь? — отвечал егерь. — Слыханное ли дело, чтобы царь с егерем породнился?
А царь не унимается. В раж вошел. Сам поклялся и землю поцеловал. Потом егеря заставил поклясться и землю целовать.
— Как сказано, так тому и быть! — кричал царь. — Клятва наша нерушима во веки веков!..
Много ли, мало ли прошло времени, в один и тот же день родились у егеря сын, а у царя с царицей дочка. Егерь с женой назвали сына Питахиром, а царевне дали имя Янзихире.
Питахир и Янзихире росли вместе, каждый день играли в царском саду и крепко подружились. Как-то раз боярские дети стали над ними смеяться, дразнить их женихом и невестой.
Царевна побежала к няньке и стала расспрашивать:
— Что это ребята про нас с Питахиром говорят, будто мы жених и невеста?
— Ты и есть невеста Питахира, — отвечала нянька. — Родители сосватали вас, когда ни тебя, ни Питахира еще и на свете не было. Клятву в том дали, землю целовали.
Запали эти слова царевне на ум. А годы шли да шли, и Янзихире выросла такой красавицей, что все на нее любовались. И Питахир стал пригожим молодцем. Он так полюбил царевну, что и свет ему казался не мил, если не видел ее. И красавица Янзихире только о нем и думала, а при встречах с Питахиром становилось ей легко и радостно, будто летним теплым солнышком обогревал царевну взгляд пригожего молодца.
Царевна рассказала ему все, что слышала от старой няньки, и они поклялись друг другу в верности.
Между тем царь давным-давно позабыл, что он клялся породниться с егерем, а тот никогда не напоминал об этом сговоре и о клятве.
Слава о красоте Янзихире катилась по всему свету, и многие царевичи и королевичи засылали сватов, а царь всем отказывал. Он говорил послам:
— Царевна еще молода, ей рано замуж выходить!
А сам думал: «Не пара моей дочери эти женихи! Дождусь такого, с кем не зазорно будет породниться мне, великому государю».
И вот в скором времени приехал к царю в гости королевич из славного, могучего королевства Каракола. Как только увидел он красавицу Янзихире, тотчас же полюбилась она ему, и стал он царя уговаривать:
— Выдай, царь-государь, дочь за меня! Когда мы с тобой породнимся, наши государства станут верными союзниками и мы вместе сможем завоевать и подчинить себе многие земли и царства!
— Я с радостью породнюсь с тобой, — отвечал королевичу царь.
И приказал он позвать царицу с царевной. А когда Янзихире с матерью пришли, царь сказал:
— Мой гость, королевич из великого, и славного каракольского королевства, приехал свататься. Лучшего жениха не было и не будет, и мы с царицей даем тебе наше родительское благословение. Теперь ты, дочка, — невеста королевича, а он твой жених. Станем сговариваться, когда примемся свадьбу играть, пир пировать. Все приданое давно уже справлено, за этим дело не станет.
Оробела царевна от этой новости, но набралась храбрости, земно поклонилась сперва отцу с матерью, потом королевичу и промолвила:
— Я, царь-государь и сударыня-матушка, ваша дочь, и воля надо мной ваша. А одного понять не могу: ведь уже давным-давно по твоей, государь, родительской воле я просватана. Жениха своего люблю и выйду замуж только за своего суженого. Ни за кого иного от живого жениха не пойду. Не гневайся и не обессудь, гость любезный. Царь-государь, видно, запамятовал, что просватал меня.
Услышал те речи царь да так и онемел. Стоит, слова вымолвить не может, только глазами хлопает. Царица слезами залилась, запричитала:
— Ай, срам какой! Где это слыхано, чтобы дочь так отцу с матерью дерзила?
А королевич из каракольского королевства обиделся и стал грозить: