В сутках двадцать четыре часа - страница 52

стр.

— Куда?! — насторожилась жена.

— Недалеко. Дня на три, на четыре, может, чуть больше. Да ты не беспокойся.

— Всю жизнь он у меня вот так. Не поймешь, — вздохнула Катя, — когда шутит, когда серьезно. Андрюша, вы уж, пожалуйста, присмотрите за моим героем. Чтобы на рожон не лез.

— Будет сделано, товарищ Катя.

Из Москвы выехали поездом. В полночь вышли на станции. От нее до деревни двенадцать километров. Шли по осенней проселочной дороге. Ночь выдалась теплой, небо вызвездило. Невидимые, сонно шумели у дороги осины. В деревне отыскали избу кузнеца Ивана Самсоновича. Усталые милиционеры, как но команде, уселись подле дома на завалинку. Яковлев постучал в окно. Никто не отозвался. Повременив, он забарабанил сильнее.

— Кого бог послал? — окликнул заспанный женский голос.

— Не пугайтесь, милиция, — ответил Яковлев.

В избе заскрипели половицы, хлопнула дверь, зажгли лампу.

— Заходите.

Милиционеры прошли в горницу. В просторной избе сразу стало тесно.

— Может, у соседей разместимся? — Яковлев вопросительно посмотрел на хозяина.

— Чего там, располагайтесь. Места хватит.

Милиционеры сняли шинели, придвинулись к столу, разложили хлеб, сахар, колбасу.

— Садитесь с нами за компанию.

— Благодарствуем, отужинали. Самовар еще не остыл, я его мигом подогрею, — заторопилась хозяйка. Поставила на стол соленые огурцы, чугунок картошки. — Своя, не купленная, угощайтесь.

Кузнец степенно присел на лавку.

Хозяйка, как только узнала, какое дело привело в Елизаровку милиционеров, запричитала:

— Какой день коровушек в поле не выгоняем. Сами не знаем, за какие грехи послал господь на нас эту кару. Ране были бандиты, а ноне, вишь ли, оборотни какие-то объявились.

— Хозяюшка, господь тут ни при чем, может, кто-нибудь из ваших озорует? — намекнул Яковлев.

Женщина перестала всхлипывать, вытерла лицо передником, пригладила волосы, принесла самовар.

— Кто его знает, может, и злые люди. Отец, что ты молчишь, сидишь как пень.

Кузнец покосился на жену:

— Не бабье это дело, без тебя разберемся.

Заговорил обстоятельно, взвешивая и обдумывая каждое слово.

— Видите ли, уважаемые, я сызмальства ружьишком балуюсь. Пошел намедни на зайцев с собакой на выруба. Поздняя осень, а погода стояла парная, дожди шли, а потом ведро устоялось. Теплынь, что летом. Походили часа полтора, Динка старается, а поднять беляка не может. Сам не пойму, в чем дело…

— Опять про свое, люди за важным делом прибыли, им отдохнуть с дороги нужно, а он им охотничьи байки сказывает, — сердито перебила жена. — Хлебом не корми, только бы по лесу пошататься.

— Ну что ты в военном деле понимаешь, для сыска все важно, так ведь? — спросил кузнец у Яковлева.

— Все верно, а дальше-то что было?

— Возле старых хуторов заметил дымок. Думал, деревенские костер жгут. Близко подошел. Вижу — двое, заметили меня — и в кусты. Один вроде на сына барышника похож, на Соловки по этапу был сослан. Другой постарше, с бородой, по обличию не здешний. Может, насчет барышникова сына показалось мне, вблизи не рассматривал, мало ли людей в лесу ныне шастает. Повернул к деревне… Неподалеку ельничек по болотнике растет. Там завсегда рябчики вспархивают. Зарядил ружье бекасинником. Поманил пищиком — слышу, рябок отзывается, свистит, а не подлетает, затаился на дереве. Птица неказистая, однако ловкая, вытянется вдоль сучка, прижмется, и не сыщешь глазами. Тут Динка издаля забамкала, слетел рябец. Не пойму, на кого лает. То ли на человека, то ли на зверя; был у нее порок: брехала в лесу на людей. Завизжала и смолкла, ночью домой не пришла. На другой день нашел ее мёртвую, горло перерезано — похоже, ножом. Могли и те двое… Вернулся в деревню, жены дома нет. Собрался обедать, слышу, пастух кричит: «Беда, беда! Оборотень на выселках объявился, телушку тетки Натальи сожрал». Вышел к нему, говорю: «Чего зря людей пугаешь?» А он: «Ей-богу, правда. Сам видел — ростом с телушку, полосатый, клыки что сабли, сам длиннущий, а глаза — с блюдце, не меньше…» После того в округе коровы пропадать стали. Вот и весь мой сказ. Да вы у пастуха сами спросите…

— Может, медведь-шатун в лесу появился или волки?